Ведь за стойкой работают люди, а не работы. Нам хочется есть, ходить в туалет, в конце концов у нас есть семьи и дом, куда нравится возвращаться.
– Нина, зайди ко мне, – позвала Эля, приоткрыв дверь кабинета.
«Точно, я же больничный не отдала», – промелькнуло в мыслях. Схватив рюкзак, я вытащила светло-зеленый листок и направилась к начальнице:
– Здравствуйте. Можно?
– Ничего не забыла? – женщина склонилась над бумагами и что-то писала. Сто к одному, что премию считает, вот потому лицо такое озабоченное. Видно слишком много получается и директор не одобрит. Вот и думает, пожалуй, как ее укоротить с помощью штрафов, чтобы мы вошли в требуемые нормы.
– Вот. Извините, не успела отнести в бухгалтерию, – положив лист на стол, я спешно попрощалась и вышла.
Одевшись, я подняла повыше воротник, пытаясь спрятать шею от холодного ветра.
– Ну же, скорее, – торопили друг друга коллеги, стараясь как можно быстрее отправиться домой.
Пальцы сжали ручку, ожидая когда Оля пройдется карточкой по замку и раздастся радостное пиликанье.
Домой... Есть ли у меня то место, куда хочу возвращаться, которое хочу назвать домом?
Внутри шевельнулся ответ, но к нему прислушиваться было опасно. Даже сейчас я отрицала желание сердца, насмехаясь над своими слезами, над чувствами.
«Деревня? Орловы? Их нет! Как можно хотеть туда? Это место лишь иллюзия. Глупый сон, который превратился в реальность».
– Поедем с нами? – Оля приветственно помахала парню, который ждал ее у серой машины. – Глеб тебя подкинет. Нам по пути.
– Спасибо, но я хотела пройтись, – улыбнувшись, я кивнула ему и направилась к остановке.
Смотреть, как они любезничают друг с другом, я была не в силах. Не знаю, в боли было дело или в зависти. Терпеть рассказы о том, какой Глеб замечательный – могла, но видеть милые улыбки, поцелуи, не хочу. Даже то, что Роман приводит девушек в квартиру, не трогает меня так сильно. А мы ведь когда-то встречались, и слезы ярости часто стекали по лицу из-за него.
Сколько раз хотела уйти, но деньги и страх останавливали. Платить. Чем? Как жить, если зарплата и премия уходит на квартиру? Чем питаться? Нет, конечно, я могу есть месяц гречку, опыт был, но жить так постоянно невозможно. Тем более Султан любит дорогой корм.
Я понимала, что погрязла в болоте, из которого не могу выбраться самостоятельно, вот и жду, когда спасут.
Холод приятно освежал голову, а тьма, которую раскрашивали фары проезжающих машин, не пугала.
«Что делать?» – ноги шли вперед, пока в голове лихорадочно метались мысли. Я чувствовала себя больной. Мое тело будто свинцовое. Навалилась такая тяжесть, что спину ломит. Кажется, не выдержу, сложусь пополам, рыдая, А все из-за чего? Гребаный сон. Нет, кошмар, который терзает душу. Хочется кричать от боли. Молить. Но кого? И о чем?
Я просто хочу любить.
Домой добралась на удивление быстро. Квартира встречала абсолютным мраком, который бывал только тогда, когда никого не было дома.
«Ну, вот зачем мне съезжать? Рома, итак, не частый гость».
– Султан? – позвала я кота, открыв дверь. –Где ты, попрошайка?
Когда включился свет, первое, что бросилось в глаза, это маленькие шарики, которые катались по полу.
«Значит специально спрятался. Знает, что натворил».
Тяжело вздохнув, я разделась, понимая, что вместо того, чтобы спокойно расслабиться в кресле, придется бегать по квартире с веником, собирая корм.
А заодно ругаться на кота, который вскрыв пакет, умудрился рассыпать еду. Я бы поняла, если бы все осталось на кухне, но шарики оказались везде, даже в постели.
– И что мне с тобой делать? – голос ворчливо разносился по комнате, когда пальцы выуживали вонючие шарики из-под комода. Придется балкон открывать, чтобы проветрить, иначе завтра все кошки двора будут мои.
Убив целый час на уборку, я пересыпала остатки еды в другой пакет, и спрятала его в шкафу, для надежности подперев стулом. По крайней мере кота можно сейчас не кормить.
Пусть на диете посидит после такой обжираловки.
Рыбный запах корма пропитал не только футболку, в которую переоделась после прихода.
Он будто проник в кожу. Воняло все: пальцы, волосы, ноги.
Я превратилась в огромную гниющую рыбу, которая ароматом подзывала голодных кошаков, обещая пир. Если так пойдет дальше, то весь подъезд скоро задохнется.
Потому решив не церемониться, я скинула с себя одежду и направилась в ванную, по пути чуть не наступив Султану на хвост. Он взвизгнул и обиженно юркнул в темноту зала, бросив на прощанье испепеляющий взгляд.
– Я тоже могу злиться, – заявила черному хвосту, который нервно бил по полу. – И злюсь.
Взяв с полки голубую соль, я щедро сыпанула ее в ванну. Поток горячей воды тут же начал окрашиваться в бирюзовый цвет, и белая пена забурлила под струей.
Было так красиво, тепло, что холодный ветер, который гулял по квартире, врываясь через открытую балконную дверь, не морозил обнаженное тело.
Единственной преградой от него была штора. Двери не было, а простынь, которую хотела повесить после приезда, не подошла. Оказалось, что лучше без нее, чем с ней.
Так что от любопытного взора человека прятали лишь моральные ценности соседа.
Обняв колени, я заменила пробку своей пяткой, и стала ждать, когда ванна наполнится.
Вода была настолько яркого цвета, что напоминала пляж на тропическом острове, или каолиновый карьер, который располагался недалеко от Кыштыма. В нем была настолько голубая вода, что казалось, ты находишься на Бали, а не на суровом Урале. И лишь высокие сосны, да температура, растворяли эту фантазию.
Но в умелых руках оператора, фотоаппарат творил чудеса и снимки действительно напоминали пейзажи прекрасного острова.
– Что будет, если забуду? – было страшно думать об этом, но нельзя все время бегать от вопроса. – Смогу ли жить дальше?
« Как мне разлюбить тебя?» – я понимала, что схожу с ума. Нормальный человек не станет просить то, что вертелось на языке, но так страшно было произнести вслух.
«Я сделаю все, только вернись», – какие жуткие слова. Они пугали меня тем, что были правдой.