— Ах он изверг какой! — разахалась уборщица. — А на вид интеллигентный, вон как от него одеколоном разит, прям как от моей внучки. Ну и опасная у тебя работа, Анатолий Дмитриевич, за каждым глаз да глаз нужен.
— Золотое сердце у тебя, Карповна, — заливался соловьем Анатолий, — выпроваживая на черную лестницу телохранителей. — А вы меня подождите, я мигом, — наказал он Голубеву и сержанту Николаю Егоровичу.
— Неужели ваша жена и в самом деле решилась на такой поступок?! — не верилось сержанту. — Надо же, никогда бы не подумал, что такая хрупкая девушка способна дать отпор такому здоровому кабану. И поделом, а то некоторые так распоясались, вообразили, что им все дозволено, даже женщин уважать перестали. Какой позор!
— Понимаешь, Колян, Катя отнюдь не агрессивна, — оправдывал жену Голубев. — Но у нее с Ангелиной очень теплые, почти сестринские отношения. А в этом злополучном Елкино они попали в переделку. Я ведь тебя для того и вызвал, чтобы заручиться поддержкой представителя закона и пресечь преступные действия отравительницы.
— Так, так, — бдительный сержант почуял аромат жареных фактов. — С этого момента попрошу поподробнее, я записываю. — Он раскрыл милицейский планшет и вынул чистый бланк протокола.
— Пусть Катерина сама все расскажет, — остановил его Илья. — Дело-то нешуточное. А вон и она возвращается.
Побледневшая Катя плелась по коридору, поддерживаемая за плечи заботливой медсестрой.
— Все ко мне в кабинет, нечего тут диспут устраивать, — распорядился вернувшийся Анатолий. — Там мы Катюшу на диванчик уложим, пледиком накроем, чтобы ее не знобило, чайку для нее крепенького заварим и обо всем потолкуем. А ты, Ирочка, иди, пациенты ждут, — наказал он старшей медсестре в аппетитно хрустящей накрахмаленной шапочке. — И не забудь, пожалуйста, заглядывай почаще в палату к Громовой. Если какие изменения в самочувствии наметятся, сразу мне докладывай без стеснения.
Ирочка кивнула и побежала по своим делам. Ее белый халат был ослепителен, у белых кроссовок даже подошва была белоснежной, а сама Ирочка бежала так легко, будто у нее за спиной имелась пара невидимых ангельских крылышек.
— Умница, — охарактеризовал ее Анатолий.
— Красавица, — восхитился сержант Николай Егорович.
— Да-а-а, — протянул Илья, обнимая Катю.
— Как там Ангелина? — первым делом спросила Катя, чуть согревшись под шерстяным пледом на диване в кабинете врача.
— Лучше, — ответил Анатолий. — Тошнота прошла, давление практически нормализовалось, взгляд стал осмысленным, она меня даже узнала, прекратился бред. Она жаловалась на головную боль, но сейчас уснула. Я думаю, что у нее отравление средней степени тяжести чем-то подобным фаллотоксидам и матоксинам, которые содержатся в зеленых поганках, конических поганках, бледных поганках, мясисто-красноватом ядовитом зонтичнике, зеленолистной серной голове и хвойной сыроежке. При тяжелой степени отравления, если больному не оказывать медицинскую помощь, смерть может наступить на вторые-четвертые сутки, несмотря на видимые улучшения по симптоматике. Катя описала все признаки отравления этими веществами: внезапные рези в животе, жажда, озноб, судороги в икроножных мышцах. Для переевшего этих грибочков возможно одно спасение — срочная госпитализация. Только в больнице постоянными массированными инъекциями можно купировать минеральное и ферментное истощения, приводящее к коме из-за отказа печени и необратимых изменений в головном мозге. Мы взяли на исследование содержимое рвотных масс, но я и так уверен, что правильно вычислил тип яда.
— Вы специалист по наркотическим средствам и ядам? — поинтересовался сержант, слушавший Анатолия с раскрытым ртом.
— Нет. Я хирург, но яды — моя страсть, которой я заболел еще со студенческой скамьи, — пояснил врач.
— Значит, это хобби, — сержант сделал в протоколе пометку. — Очень интересно. Я не перестаю удивляться, какую только гадость не едят люди ради того, чтобы испытать острые ощущения. Вот раньше такого не было, — тоном умудренного жизнью и убеленного сединами старца произнес молоденький сержант.
— Да уж, да уж, — усмехнулся Анатолий. — И не говорите, совершенно с вами согласен. Я за годы врачебной практики такого насмотрелся! Хотите, я вам продемонстрирую коллекцию предметов, извлеченных из горла, желудка и кишечника пациентов.
— Любопытно, любопытно, — Голубев пододвинулся вместе со стулом к столу Анатолия. — Что такого экзотического, помимо японской кухни, едят наши сограждане…