Ян скривился, мысленно ругая себя последними словами.
— Само собой, — холодно кивнул он, не собираясь опускаться до оправданий. — И следил. У тебя же, Федяев, такая важная и интересная жизнь, что мне никак нельзя пропустить ни секунды.
Нацепив маску высокомерного ублюдка, которая так и просилась на лицо при виде Стёпы, и рассудив, что ему уже нечего терять, Ян целеустремлённо направился в закуток с кофеваркой, искренне надеясь, что придурок не потащится следом. Зря, конечно. Стёпа не отставал ни на шаг, топая сзади как привязанный.
— Опять идёшь кофе глушить? Так вредно же.
Он втиснулся в комнатушку и прислонился к стене, явно не собираясь никуда уходить. Стёпе было двадцать восемь. Ян случайно наткнулся на его анкету в отделе кадров и ещё тогда подумал, что это недоразумение выглядит намного моложе со своими вечно растрёпанными русыми волосами, широкими скулами и типичной славянской мордахой, где только глаза немного выбивались из общей картины, будучи слегка удлинёнными и светло-карими с лёгким оттенком зелени. «Кошачьи», — сразу определил для себя Ян.
Молча засыпав кофе, он нажал на кнопку. Оборачиваться не хотелось, но Ян понимал, что это смешно. Он чувствовал, как Стёпин взгляд прожигает ему спину, и успел уловить — ещё до того, как отвернулся к кофеварке, — то самое непонятное выражение в его глазах. Оно было слишком странное, особенно для раздолбая Федяева. Чистейший отголосок тоски и жажды. Ян скосил взгляд, встречая уже обычную стандартную ухмылку. По Стёпиной наглой физиономии было видно, что он как раз собирается ляпнуть какую-то гадость, и тот его не разочаровал:
— Слышал, что, если много кофе пить, потом не стоит?
— На себе проверял? — равнодушно поинтересовался Ян.
— Не, я же не дурак, как некоторые. К тому же я больше по чаю.
— Сам себя похвалил, молодец. Ты, значит, умный?
— Ну а то.
Это был разговор ни о чём. Ян забрал готовый кофе, отметив, что случайно сделал двойную порцию, и, прежде чем успел как следует подумать, машинально протянул вторую чашку Стёпе.
— Да ладно?
Кошачьи глаза изумлённо расширились, но первую реакцию тут же перекрыла очередная усмешка.
— Когда успел отравить?
— Не хочешь, не надо, — пожал плечами Ян. Он пил кофе аккуратными маленькими глотками, стараясь не показывать, как напрягает его Стёпа.
— А может, и хочу.
Стёпа отлепился от стены, шагнул вперёд и навис над Яном. Тот и не подумал шарахнуться в сторону, предпочитая спокойно ждать, что будет дальше. Попытка дать по морде, всё-таки подтверждающая версию с завистью, или что-нибудь поинтереснее? А вдруг этот непредсказуемый Федяев запал на него, совсем как подросток, ошалевший от гормонов и недотраха? В последнее время у Яна проскальзывали и такие смутные опасения. По крайней мере, это многое бы объясняло — например, кучу пошлых намёков и ухмылок. Стёпа совсем не походил на гея, но мало ли что. В конце концов он уже четвёртый месяц не давал Яну прохода, цеплялся по малейшему поводу и разве что за косички не дёргал. В общем, отбрасывать невероятное на первый взгляд предположение о съехавшем на почве неразделённой любви айтишнике Ян не спешил. Сейчас, например, ему было даже любопытно, как далеко этот придурок может зайти.
— Стёпа, что тебе от меня надо? — негромко и почти проникновенно спросил он.
И снова этот долгий знакомый взгляд. Лицо Стёпы начало неуловимо меняться, он уже открыл рот, собираясь что-то сказать, и Ян замер. Неужели вот он, долгожданный момент истины?
— Что, опять отношения выясняете?
Весёлый голос Петрика разбил в пух и прах всю напряжённую атмосферу. Стёпа резко отошёл в сторону, а Ян быстро допил остатки кофе и не глядя определил грязную чашку в раковину. Он сам не мог понять, рад ли внезапному появлению начальства или как раз наоборот.
— Пойду работать. Спасибо за отраву, но не дождётесь.
Кивнув на чашку с кофе, Стёпа отвесил Яну насмешливый поклон, после чего наконец убрался. Петрик посмотрел ему вслед, покачав головой.
— Да вы издеваетесь, — сказал он, шустро подвигая себе бесхозный кофе. — Я пошутил, вообще-то. Ян, серьёзно, опять?
— И снова. Петь, убери его. — Ян страдальчески закатил глаза, не в силах сдержаться. — Сошли куда-нибудь. Хоть в командировку в Красноярск месяца на два.
— С ума сошёл? Никуда я его не дену. Нам скоро новые базы скинут, и придётся переустанавливать все системы к чёртовой матери в сжатые сроки, а этот пацан талантище. Знаешь, мне постоянно кажется, что он из вашей песочницы, ну ты понял.
Петрик слегка понизил голос, давая понять, что вовсе не горит желанием раскрывать тайну Яна перед всем коллективом.
— Это просто интуиция, само собой мне не почувствовать магию так, как вы это умеете.
— По-твоему, в Федяеве есть магия? — Ян громко фыркнул, поворачиваясь к кофеварке, чтобы приготовить себе очередную порцию ароматного допинга. — Да ну, Петь, это же полный бред.
После этого разговор перешёл на сугубо рабочие темы. Усевшись на своего любимого конька, Петрик начал излагать идеи по поводу новой линии средств для ухода за кожей, основанной на рецептах лесных дев, в числе которых была даже сама легендарная Маричка из Молнегорска. Ян кивал в ответ, время от времени вставляя необходимые возражения, когда приятеля совсем уж заносило на поворотах. В отличие от Петрика, он относился к работе вполне трезво и спокойно, не собираясь терять голову от восторга. Да, «Российская волшебная косметика» называлась так отнюдь не в переносном смысле. Все виды косметических средств, производимых в «Росволкос», были разработаны с определённой толикой магии, будь то очищающие лунные заговоры бабушек-ведуний или добавки в виде маскирующей пыльцы ночных фей-цветочниц. Декоративная косметика — например, знаменитая удлиняющая тушь «Полночный блеск» и лак для ногтей «Поцелуй русалки», меняющий цвет в зависимости от погоды, — включала в свой состав небольшие количества магических артефактов. Это был своеобразный подарок чарующего мира особенных, «нечей» — сверхъестественных существ, так или иначе подпадающих под определение «не человек». Соблюдая кучу запретов и ограничений, наложенных как федеральными ГОСТами, так и вездесущим Специальным Управлением, организацией, занимающейся контролем и наблюдением за миром нечей, «Росволкос» никогда не пыталась прыгнуть выше головы, используя только разрешённые и маломощные магические артефакты, но, несмотря на минимальную примесь магии, её продукция пользовалась неизменным спросом, причём не только на территории России.
Ян вплоть до конца рабочего дня вспоминал с улыбкой нелепое предположение Петрика о магическом потенциале Стёпы и, только приехав домой, выбросил все эти глупости из головы. Очутившись в своей просторной съёмной квартире, расположенной в новенькой пятиэтажке недалеко от центра, он стянул с себя туфли, убрал рубашку в шкаф и прошлёпал на кухню босыми ногами. Во всех комнатах царил идеальный порядок. Ян не терпел грязи в любых её проявлениях, но убирал, разумеется, не сам, для этих целей существовали специальные агентства. Выпив холодной минеральной воды, он не спеша направился в душ, где вместо того, чтобы шагнуть под обжигающие струи воды, застыл перед зеркалом, уставившись на своё отражение. Как всегда, по вечерам медленно подступала тоска.
Совсем недавно ему стукнуло тридцать четыре, но он знал, что выглядит моложе, хоть и не считал это особым даром. Сила привычки — в девятом классе его причисляли к пятиклассникам, что дико обижало, а в двадцать пять отказывались продавать спиртное. Худощавый и темноволосый Ян не был красавцем в общепринятом смысле, однако с неизменным постоянством притягивал к себе восхищённые взгляды. Мира однажды сказала, что у него глаза как чёртовы волшебные сапфиры. В тот момент она как раз была под какой-то дурью и по своему обыкновению ругала весь мир, но Яну почему-то запомнилась эта фраза, и сейчас, глядя в зеркало, он не мог не признать правоту подруги. Его глаза и впрямь были большие, яркие и синие, иногда холодные, а иногда вспыхивающие адским пламенем. Помимо глаз ещё одной отличительной чертой его внешности были слегка торчащие уши — тут балаболка Машенька не соврала и не преувеличила, но Ян и без неё всегда помнил о своём недостатке.