Прошли внутрь. На столе у телефона светила керосиновая лампа. С улицы света было не видно. Хорошо соблюдают светомаскировку, с одобрением оценил лейтенант.
– Обыскивали? Оружие при них было?
– Никак нет. То есть оружия не было. А обыскивать… Мужчин обыскивали. Женщин… так… посмотрели. Документы они сразу отдали.
– Документы и что там при них было – сюда на стол.
Старшина вывалил из сумки кучку документов и каких-то маленьких коробочек с кнопочками и темными стеклами. Лейтенант осмотрел их, чисто интуитивно предполагая, что это, по-видимому, необычные радиостанции. Причем их было ровно столько, сколько человек в этой группе. То есть у каждого. И все они были разные. Но на всех были надписи на латинице.
«А вот и след, – с удовлетворением подумал он, – начальник, похоже, преувеличил сложность задания».
Документы также добавили аргументов в пользу иностранного происхождения этих людей. Хотя часть их добавила больше вопросов, чем ответов. Эти документы Иванов отложил на потом.
А вот машины озадачили. Ничего подобного лейтенанту видеть ранее не приходилось. Грузовик был огромен. Две легковых машины были явно не военными. И все они оказались закрытыми. Ломать замки не хотелось. Часовой пояснил, что «чужие», прежде чем уходить, что-то нажали на ключах от машин, те в ответ пикнули, моргнули фарами, замки щелкнули и закрылись. А грузовик закрыли на ключ. Иванов отправил бойца, чтобы привели одного из задержанных с ключами.
Им оказался водитель и владелец грузовика. Он открыл кабину и рассказал о машине. Как ни странно было слышать, но это была советская машина.
После осмотра машин водитель «эмки» особого отдела клятвенно заявил, что ничего подобного из того, что в них было, он не то что не видел, а даже представить себе не мог. В одной из машин нашли толстую инструкцию по обслуживанию и ремонту на русском языке. Машина, которая там была описана, выпускалась с 2000-го по 2006 год. Инструкцию Иванов тоже изъял.
Возвращаясь в деревню, лейтенант пришел к выводу, что в этой истории не все так однозначно и просто, как казалось ему вначале. А значит, с выводами торопиться не нужно.
– Ну, давай, старшина, посмотрим на этих диверсантов, – обратился он к старшине, входя в сельсовет. Задержанного, который открывал машины, пока оставили в коридоре под надзором двух бойцов. Старшина взял лампу в руки и подошел к двери, у которой стоял с винтовкой у ноги легкораненый красноармеец. Толкнув незапертую дверь рукой, старшина, а вслед за ним Иванов вошли в комнату. Сотрудники остались у открытых дверей. Когда дверь открывалась, в комнате раздался шум, и лейтенант напрягся, открыв кобуру и взявшись за рукоять ТТ. Когда же лампа осветила комнату, картина стала ясна. Шумели два бойца, поднимаясь с лавок. Один у окна, другой у стены справа. На подоконнике, у закрытого светомаскировкой окна стояла такая же лампа, но с малым огнем. У стены слева, напротив него, на табуретах расположилась пестрая и необычная компания. Три крупных мужчины и три женщины. Все в годах, на диверсантов, работающих в поле, не похожи совсем. Женщины, видно, спали, привалившись к стене, и сейчас протирали глаза. Сидели интересно. Явно три пары. Одеты были странно и необычно. Даже камуфлированные костюмы, похожие на те, которые обычно использовала немецкая разведка, были однозначно незнакомыми. Гражданская одежда была столь же необычна.
– Почему у них свободны руки? – не сводя глаз с задержанных, спросил лейтенант у старшины.
– Так… они, товарищ лейтенант, и фамилию начальника особого отдела назвали. И вообще… вели себя смирно, – растерялся старшина.
Старшина под взглядом лейтенанта ГБ как бы стал меньше ростом. Его бойцы даже не дышали.
– Один момент! – обратился к лейтенанту и встал плотный мужчина с небольшой бородой и в камуфляже. Лейтенант сделал шаг назад и потянул ТТ из кобуры. А его сопровождающие уже держали всю компанию под прицелом.
– Не надо торопиться! Ошибка будет непоправимой и для нас, и для вас. И результат одинаково печальный. Для всех присутствующих здесь. Поверьте мне, – произнес вставший.
– Не находите, что вы не в том положении, чтобы ставить условия?
– Совершенно верно! Поэтому предлагаю поступить, как говорится, по регламенту. Возьмите у старшины наши документы и меня. Только говорить я буду без посторонних. Можете мне связать руки, если опасаетесь. Я готов ответить на все ваши вопросы и дать исчерпывающие, на мой взгляд, ответы.