Лихорадочно соображая, что же делать дальше, Саша пустым взглядом водила по комнате, когда неожиданно заметила слегка приоткрытый ящик комода. Еще одна странность, которая совершенно не укладывалась в голове. Как раз этим утром Саша протирала пыль и прибиралась в комнате и не сомневалась, что все ящики были плотно закрыты. А сейчас из небольшой щели верхнего ящика торчал кончик ситцевого платка, видимо застрявший там, когда ящик пытались закрыть. Пытались?! Господи, неужели в квартире кто-то был? А ведь именно в этом ящике хранились сбережения Зинаиды Ивановны, откладываемые с пенсии, как она шутила, «на похороны». Кроме того, там лежала небольшая шкатулка с немногочисленными украшениями бабульки, скопившимися за ее долгую жизнь. Среди них — цепочка с золотым кулоном в виде цветка, подаренная давно умершим мужем, и которая была очень дорога сердцу старушки, как память о счастливых годах.
Сашка подошла к комоду и медленно потянула за ручку, платок с тихим шелестом упал на пол, а ошеломленная девушка замерла на месте — ни шкатулки, ни конверта с деньгами на месте не было.
Глава 8
А может, Зинаида Ивановна все же сама перепрятала шкатулку и деньги? Может, в отсутствии Сашки, она решила сделать это самостоятельно, и именно эта нагрузка на организм привела к плачевному результату? Задвинув ящик обратно, Сашка беспомощно оглядела комнату. К счастью, никто из присутствующих не обратил внимания на ее действия. Ее потерянный вид был сейчас в порядке вещей, а уж о том, какое смятение творилось в ее душе, никто даже не догадывался.
В этот самый момент в квартире появился участковый. Первое, что бросилось в глаза, это темно-синее пятно форменной одежды, один вид которой вызывал удушающий страх, потом уже Сашка перевела взгляд на лицо мента. Участковый был в возрасте, невысокий, полноватый, пуговицы рубашки так и норовили расстегнуться на его выпирающем животе. Он вперевалочку прошел в комнату, без приглашения уселся на мягкое кресло возле стены и тыльной стороной ладони вытер со лба пот. На Сашку он даже не взглянул, переговорил с сотрудниками «скорой», не особо охотно поднялся и оглядел тело, принялся неспешно заполнять бумаги.
Все это время Саша, замерев возле окна, с внутренним трепетом ожидала, когда дело дойдет до нее. Ожидание с каждой минутой становилось все мучительнее, нервная дрожь нарастала. Наконец, участковый обратился к ней, задав дежурные вопросы и уточнив ее ФИО, адрес и кем та приходилась покойной. Понимая, что обратного пути нет и не будет, Саша вновь повторила чужие данные.
Пребывая в тревожных размышлениях по поводу собственной лжи, она не заметила, как в квартире появилась та самая женщина, дочь Лидии Васильевны. Участковый тут же переключил свое внимание на нее, и Саша с видимым облегчением отошла к окну, тем не менее не переставая наблюдать за диалогом участкового и новоприбывшей женщины. Общались они словно давние знакомые, что отчего-то вызывало смутную тревогу. Иногда женщина бросала взгляды в сторону Сашки, однако лично к ней так и не обратилась. Переговорив с участковым, она наконец удалилась, оставив в комнате шлейф приторно-сладких духов.
Время потянулось безумно медленно. Сашка не понимала, зачем нужно заполнять столько документов, если смерть наступила естественным образом. И тут же другая мысль пронзила ее — а что если ограбление было на самом деле и инфаркт случился в результате сильного испуга? Но озвучить вслух мысли она не решилась.
Она не знала, сколько времени прошло, прежде чем «скорая» и участковый закончили с оформлением всей необходимой документации, и, выудив телефон, мент вызвал бригаду, чтобы забрали тело.
— А что будет дальше? — не удержалась от вопроса Саша, понимая, что прозвучало это, наверное, глупо.
— А дальше вскрытие, — равнодушно ответил тот.
— Почему вскрытие?
— Потому что так положено, — мент взглянул на нее с некоторым раздражением, — а вы можете идти. Если понадобитесь, вас вызовут повесткой.
— Куда идти? — опешила Сашка.
— Как куда? Домой. Вы же здесь просто работали, — отмахнулся от нее участковый, всерьез уже начиная злиться на ее дотошность. — Квартира будет опечатана, пока не появятся родственники.
— У нее нет родственников, — с горечью заметила Саша, глаза ее заблестели от слез. — Кто же ее похоронит?
От нового вопроса мент нахмурился еще больше.