Когда парень, взяв в руки телефон, выключил музыку, Дарья недовольно скривилась, а увидев перед собой еще и Сашу, презрительно фыркнула.
— Ну, Ро-ома, — капризно пропела она и даже топнула ножкой, что выглядело нелепо. Осознав, что Роме ее капризы могут быть не по нраву, она стерла с лица недовольство и потянулась к нему уже с заискивающей улыбкой. — Ро-омочка!
— Сядь, — сухо велел он ей, уворачиваясь от ее пьяных губ и не спеша раскрывать для нее объятия. — Разговор есть.
Дарья снова шумно фыркнула, но на стул опустилась, краем глаза успев одарить застывшую в дверном проходе Сашу недобрым взглядом.
— В общем, так, Даша, — покосился на Сашу и Рома, — Вари больше нет. Она утонула.
Саша на мгновение прикрыла глаза, зло усмехнулась. Откровенная, чудовищная ложь! Да еще от кого!
— Что?!
Неужели она ошибалась, и еще не все человеческое умерло в этой семейке? Дарья шокирована смертью сестры? Хотя бы расстроена? Или ее пропитый мозг просто отказывается воспринимать ситуацию, и она тупо переспрашивает?
— Утонула?! Это как?!
Нет, в изменившемся голосе Дарьи все-таки проскользнули нотки осознанности. Открыв глаза, Саша напряженно следила за разговором, причем, больше всего ее интересовала реакция девушки.
— Да, утонула, — печальным, трагичным голосом поведал Рома и нежно взял Дарью за руку.
— Это как? — Та явно тупила.
— Ну, вот так.
— Ее нужно похоронить? — с глупым выражением на лице спросила Дарья, и Саша вновь усомнилась в том, что та здраво соображает.
— Нет, Даша ее уже похоронила. Сегодня, — он оглянулся на замершую в напряжении Сашу и невольно задержал на ней взгляд (уж больно говоряще она на него смотрела!), — правда, я не знаю, почему она тебе сама об этом не сказала, — на этих словах в его глазах проскользнуло что-то, похожее на злорадное ликование, но он тут же отвернулся. — Может, что-то скрыть хотела, — добавил едва слышно.
— Ах, ты, с*ка! — вдруг со злостью прошипела Дарья и, схватив стоявший на столе стакан, с силой метнула его в Сашу. Та едва увернулась, когда тяжелое стекло разлетелось от удара об дверь чуть выше ее головы, но какой-то осколок все-таки слегка царапнул кожу. — Ты, что, с*ка драная, скрываешь?! — Подскочив к Саше, Дарья вцепилась ей в волосы, не переставая вопить что есть мочи: — Что ты тут вынюхиваешь, выдра?! Что тебе тут надо?!
Саша не ожидала подобного, поэтому растерялась, пропустила первый тычок, который пришелся по носу. Боль ослепила, в носу стало мокро и влажно. Запах железа перебил перегар, которым на нее, изрыгая маты и проклятия, дышала Дарья. Та, не встретив серьезного сопротивления, все норовила приложить Сашу лицом о свое колено, но ей мешало узкое дверное пространство и вцепившийся в нее сзади громко хохочущий Ромка. Внезапно разразившуюся драку парень посчитал увеселительным зрелищем, поэтому не прикладывал особых усилий для ее прекращения. Саша, насколько могла, старалась дать отпор, но, ввиду отсутствия опыта в подобных разборках, явно проигрывала. Пьяный визг Дарьи оглушал и парализовывал, а ее беспорядочные удары дезориентировали. Неизвестно, чем бы закончилось это избиение, если бы не громкий стук в дверь и грозный рык кого-то из соседей:
— Я сейчас полицию вызову!!!
Глава 25
— Ну, все-все, Дашка!.. Даш, открой… Ну-же, открой…
Тихое, но навязчивое постукивание в дверь уже порядком выводило из себя. Ромка скребся в ванную на протяжении нескольких минут, полностью игнорируя нежелание Саши идти на контакт. Еще и мерзко хихикал, как будто она разыгрывала из себя глупую девчонку, обидевшуюся на невесть какую мелочь.
— Пошел-вон! — еще раз громко и отчетливо произнесла Саша, шмыгая носом и разглядывая себя в висевшее над умывальником мутное зеркало, чтобы убедиться, что кровь больше не течет. Господи, ну и видок! Скула болела, и на ней наливался синяк. Волосы взъерошены, торчат «петухами», отдельные пряди выбились из хвоста. Красные глаза, как будто от долгого плача, хотя она не плакала. Она была зла!
Зла на то, что позволила загнать себя в угол, спрятавшись в крохотной ванной комнате. Зла на то, что не дала отпор сбрендившей от водяры девице. Зла на то, что, помимо воли, в памяти вновь воскресали ее «любимые» кошмары. Когда-то, на той страшной квартире, она пережила немало мучительных моментов, приходя в себя после жестоких сексуальных игрищ ее палачей, лежа на холодном кафельном полу в почти такой же узкой комнатушке. Нет, нет и нет! Больше такого не повторится!