На этаже Чекин снова достал из кармана «левый» мобильник и маякнул Алехину. Дверь в известную квартиру тут же беззвучно открылась — как будто Алехин стоял с той стороны двери и только и ждал звонка от майора. Свет в коридоре был выключен, и Чекин шагнул в душный сумрак.
— Фу, чем так несет? — прошипел он, торопливо прикрывая за собой дверь, и едва не споткнулся обо что-то объемное, лежащее на полу. — Это что?! — указал он себе под ноги, где белела простыня, и тут же догадался: — Или кто?!
— «Кто», — подтвердил участковый, — это «кто». Это Ромка.
— Все? Жмур?
— Жмур.
— И кто ж его так?
— Она, — Алехин ткнул себе за плечо и посторонился, давая Чекину пройти.
Там, в крохотной комнатке, где из мебели был только разложенный диван и покосившаяся тумбочка, Чекин разглядел Сашу. Она сидела в темноте, забившись в самый угол дивана, и слегка раскачивалась. В криво задернутое окно светила луна, она-то и давала немного света.
— А что темно-то везде?
— Она везде свет повырубала, здесь, на кухне. Мне кажется, она или бухая, или немного «того», в больничку бы ей…
— Какая больничка, ты че?
— А, ну да, — Алехин и сам понял, что сморозил глупость.
Чекин посидел некоторое время на корточках возле Саши, ожидая какой-либо реакции от нее, но не дождался. Окинул быстрым, профессиональным взглядом комнату, пытаясь восстановить картину произошедшего (насколько позволял лунный свет) — у стены валялся перевернутый стул, на полу темнели островки одежды, — и, поднявшись, вышел в коридор.
— Да уж, — обронил он, оглядывая бездыханный холм, когда-то бывший человеком.
— Угу, — вторя ему, так же озабоченно вздохнул и Алехин. — Х*рня какая-то выходит…
Включив фонарик на мобильнике, Чекин приподнял край простыни и внимательно осмотрел труп.
— Чем она его? Ножом?
— Ага, вон валяется.
— Так, ты у соседей был? Которые наряд вызывали?
Вздыхай, не вздыхай, а действовать нужно было оперативно.
— Нет еще, не стал ее одну оставлять. Мало ли…
— Правильно-правильно, — майор распечатал пачку жвачки, закинул в рот две подушечки. Прошел вглубь квартиры, заглядывая в каждый угол, чтобы убедиться, что кроме спящей в беспамятстве Дарьи, никого больше нет. Вот же что с человеком водка проклятая делает! На кухне задержался, громыхнул там посудой и вернулся со словами: — Господи, ну и срач!
В руках у него мутно поблескивал прозрачный пакет, из которого он вытряхивал крошки прямо на пол. Склонившись над телом, рукой, обернутой в целлофановый пакет, поднял нож. Заученное движение, и нож оказался в пакете. — Так, пока я здесь, шуруй по соседям и говори, что все норм, беседу ты провел, шума больше не будет. Потом домой, переодевайся и на машине подъезжай сюда. Будем труп прятать.
— Че, сами, что ли?
— Ты предлагаешь гастеров нанять?
Ага, очередная глупость.
— Ну все тогда. Давай, вперед.
Когда Алехин исчез, Чекин вновь вернулся к по-прежнему хранящей молчание Саше. Сел перед ней на корточки, как и несколькими минутами ранее, стал внимательно изучать лицо, матово поблескивающее в скупом свете луны, ища в нем признаки безумия. Глаза к темноте привыкли, и майору, в принципе, было комфортно, чего нельзя было сказать о Саше. Ей вообще было «никак».
— Закуришь? — в темноте зашелестела бумага, майор распечатывал пачку. Щелчком выбив сигарету, он дунул на ее основание, сунул в рот, но закуривать не стал. — За что ты его так?
Саша не реагировала.
После долгой паузы, наполненной бессмысленным молчанием, Чекин смял сигарету, сунул ее в один карман, а из другого достал мобильник и включил фонарик. Луч искусственного света, направленный в лицо, заставил Сашу дернуться и «включиться».
Она закрылась рукой от раздражающего луча, с недоумением воззрилась на майора.
— Вы?!
Чекин выключил фонарик.
Несмотря на то, что он был в гражданском (что было непривычно), Саша сразу его узнала. Только у него такие холодные глаза, так не вязавшиеся с располагающей к себе внешностью, а сейчас они вообще превратились в льдинки. Они сверкали во тьме и вместе со светлыми волосами придавали ему что-то демоническое. Как будто он был не от мира сего.