– Кошмар приснился, – один и тот же сон на протяжении долгого времени.
– И часто тебя мучают кошмары? – Таня хмурит брови.
Не проснувшись до конца, я молча выбираюсь из кровати. Ни с кем, кроме мамы и психолога, я свои сны не обсуждала. Знаю, что Тане известна моя история, но что конкретно она об этом думает – я не знаю. Достаю сухую футболку из шкафа.
– Я задала тебе вопрос, – ее голос звучит требовательно.
– Год, – тихо отвечаю, переодеваясь. Мокрую от пота пижаму кидаю на пол.
Таня садится на кровать, скрестив руки. Я продолжаю стоять напротив нее с виноватым видом.
– Ты могла напугать Лину, – говорит с укором.
Что ей ответить? Я не контролирую свои сны. Я не могу приказать себе видеть хорошие сны, вместо кошмаров. Мне и самой хотелось бы видеть светлые и добрые сны, что и в детстве, где нет тех ужасов сковывающих меня своими удушающими щупальцами.
– Что ты сотворила со своей жизнью! – качает головой. Поднимаю голову и смотрю ей прямо в глаза, в них читается не скрываемое осуждение. Помимо отца, вот так открыто, мне никто не показывал своего осуждения. Но отец – это одно, а тетя совсем другое дело. Она олицетворяет общественное мнение. Больно. Хотя знаю, что Таня права, но все равно больно. А самое страшное, что ничего уже не исправить.
– Это отец тебя так? – кивает на синяки, не прикрытые одеждой. Не отвечаю.
Мое молчание она расценивает как “да”.
– Ложись, скоро вставать, – с тяжелым вздохом Таня выходит из комнаты, плотно закрыв дверь.
Возвращаюсь в кровать. Не знаю, усну ли я теперь. Обычно я ворочаюсь. Поэтому давно привыкла после кошмарного сна читать до утра. Но у меня нет с собой книг. В течение года мама приносила мне книги из сельской библиотеки. За всю свою жизнь я столько не читала, как за этот год. Именно книги помогали мне справиться с депрессией. Они заполняли ту пустоту, которая появилась после самого ужасного дня в моей жизни. Каждый раз, начиная новый роман, рассказ или повесть, я проживала новую жизнь. Плакала, смеялась, радовалась, злилась, ревновала и ненавидела вместе с героями. То время, когда я отдавалась чтению, было лучшим в моих серых буднях на протяжении всего года, потому что я абстрагировалась от реальности и не чувствовала себя изгоем. Буквы, собранные в слова, а затем в предложения, зализывали ссадины, которые оставлял отец после побоев. Теперь у меня новая жизнь. Тут меня никто и пальцем не тронет. Я должна радоваться. Но всякий раз, когда отец избивал меня, я принимала это как очищение своего греха. А как сейчас мне расплачиваться перед Богом? Или меня ждут впереди новые испытания?
Видимо, я все-таки уснула. Потому что “пора вставать”, сказанное тетей, слышится издалека.
Открываю глаза, и по телу пробегает холодок. Маленькая девочка с голубыми глазами внимательно смотрит на меня, прижимая к груди плюшевого мишку. Ее взгляд такой пронзительный, что, кажется, будто она читает твои мысли и видит тебя насквозь.
– Пивет, – улыбается мне.
– Привет, Лина, – хриплым ото сна голосом говорю я.
– Поднимайся, Маша. Мне нужно тебя проинструктировать, – Таня выходит из комнаты.
– Тео, – сестренка вытягивает вперед свою игрушку.
Мое напряжение постепенно спадает.
– Твой друг? – она радостно кивает.
Насколько я помню, ей примерно три года, и вряд ли она хорошо разговаривает.
– Маша! – доносится громкий голос Тани.
– Извини, малыш, твоя мама уже злится.
– Ты получишь по попе, – а девочка смышленая и разговаривает неплохо.
Ее слова вызывают у меня смех. Знала бы она, сколько моя попа вынесла ударов. Хотя я сомневаюсь, что маленькому ребёнку действительно нужно это знать.
Пятнадцать минут Таня рассказывает о моем распорядке дня на ближайший… год? Два? Сколько мне предстоит здесь жить? Вздыхаю и иду провожать ее до двери.
– На столешнице я оставила тебе телефон. Позже Сережа привезет сим-карту. Элина, слушайся свою сестру, – целует дочь в щеку.
Девочка послушно кивает, все так же держа в руках свою игрушку.
– Буду поздно, – помахав нам рукой, тетя скрывается за дверью.
Лина разворачивается и твердой походкой идет в гостиную. Я следом. Если что-то случится с этим ребенком, мне голову оторвут.
Она берет пульт и, удобно расположившись на диване, включает телевизор.
– Сначала завтрак, – напоминаю ей.
Полностью игнорируя меня, она продолжает листать программы ТВ.
– Ты слышишь меня? – строго говорю ей, а сама осматриваю комнату. Замечаю книжный шкаф, и мое внимание теперь приковано только к нему. Подхожу ближе и пробегаюсь подушечками пальцев по ряду книг. Они все такие красивые и новые. Мои глаза блуждают по полкам в полном восхищении. И их так много. Я чувствую радость, от предвкушения крохотной порции счастья в моей новой жизни.