Вадим зашел на кухню, когда я уже опрокинул стопку. Это еще хорошо, что я додумался не из горла пить. А вот то, что меня застукали за ночным потреблением алкоголя, это плохо, очень плохо. Точно выгонит.
- Ты чего? - Щурится от резкого света. - Ты что, коньяк пьешь?
- Коньяк. Пью. - Сейчас опять начнет руки распускать. - Мне надо. - Вадим мрачнеет, а я невольно стараюсь прикрыть руками больные места.
- То есть ты опять за свое?
- Если ты меня попытаешься ударить, то я тебе разукрашу морду. - Вот сейчас кинется, вижу, как сжимаются его губы. Делает шаг вперед, но вдруг останавливается.
- Приподыми руки.
- Иди спать.
- Что это? Это не тени… - Обходит меня, сидящего на барной табуретке.
- Вадим, жалеть меня надо было когда ты меня избивал вчера. А сейчас просто свали в туман. - Поднимаюсь, поворачиваюсь спиной к нему, чтобы налить пятьдесят грамм.
- Повернись.
- Я не балерина, чтобы вертеться, особенно сегодня. Я просто немного выпил, это будет моей общей анестезией.
- Подожди, у меня есть мазь…
Кто б сомневался, что она у тебя есть. Вадим убегает в комнату, а я опираюсь руками о столешницу. От любого движения весь торс начинает ныть от боли. Отодвигаю стопку. Приятное тепло растекается внутри. Шаги за спиной.
- Больно?
- Вадим, блять! - Сижу в той же позе, не шевелясь. - Не только тебе в этой жизни больно бывает, понимаешь? Тебе, видимо, мама с папой в детстве этого не объяснили, давай хоть я скажу!
Держит в руке тюбик, кусает губы.
- У тебя синяки, все синее…
- Синее не черное, переломов нет. Вот видишь, я не такой уж сильный и железный. Представляешь? - Алкоголь ударяет в голову. - Понимаешь, если людей бить, их можно покалечить.
- Прости. - Говорит тихо, совсем шепотом.
- Иди ты, со своим прости. - Холодное прикосновение к боку заставляет вскрикнуть. - Перестань!!! Холодно!
- Я смазываю гематому… Потерпи…
- Иди ты в задницу со своим потерпи!
- Прости меня.
- Мажь. - Вздыхаю, делаю еще глоток коньяка. Поворачиваюсь. Вадим стоит, держа в дрожащих руках тюбик с мазью. Он не шевелится, тогда я протягиваю ему бутылку. - Сделай пару глотков, а то сейчас в обморок грохнешься.
- Я не пью, тем более…
- Ага, ни капли в рот, ни сантиметра… Сам знаешь куда. Все, эта часть жизни у тебя пройдена! Пей, блять.
Послушно делает пару глотков. И снова мажет мои синяки.
- Олег, я понимаю, что виноват, но ты тоже меня пойми.
- Что понять? - Смотрю на Вадима, он на мгновение замирает, как будто формулирует в голове какую-то мысль.
- Ты меня воспринимаешь, как эгоиста, который только о себе и думает.
- А ты не эгоист и о себе не думаешь. - Киваю, он сжимает губы, но обижаться передумывает.
- Да прав ты, конечно… Но. - Садится напротив меня. - За эти две-три недели я постарел лет на пять. - Усмехается, но на меня не смотрит. - После того как ты сказал, что не можешь со мной быть, потому что Сережа тебя за яйца держит, я без раздумий решил, что мне надо тебя выручить. Я начал копать. Искать, что же это может быть? Предмет шантажа. Долг? Секрет какой-то? Может, какие-то фото… Я сперва даже не подумал про криминал, мне это показалось слишком… нехарактерным для тебя, что ли. Я нанял специалистов и в итоге узнал все про тебя. Даже что твой отец повесился.
- Зашибись. - Вот это я Вадиму точно рассказывать не собирался. - И как ты на это отреагировал?
- Меня это испугало. Я подумал, что если Сережа тебя удерживает рядом с собой, а ты влюбился в меня… - Вадим пожимает плечами и криво усмехается. - Вдруг, ты что-то с собой сделаешь? Все-таки плохая наследственность…
- Я вешаться не собираюсь! - Рявкаю. - Я не такой как отец! Хватит!
Вадим бледнеет, однако я, сообразив, что он может просто испугаться рассказать остальное, быстро успокаиваюсь.
- Что дальше было?
- Прости… Пойми меня правильно… Откуда я знал, какой ты? - Мой любовник говорит тихо, будто боясь, что я его то ли не одобрю, то ли засмею. Мне сперва непонятно, чего он стесняется. А потом, до меня доходит. Он делится не просто своим расследованием и своими мыслями, которые его посещали. Он раскрывает душу.
- Рассказывай. - Говорю совсем мягко. - Что дальше было?
- В общем, я бился уже неделю, а получалось, что я узнал и про отца, и про мать, и про ее мужей, и даже про твои оценки в школе, но причину шантажа - нет. И самое главное, я не понимал, насколько это серьезно! И очень боялся, что тебя подведу. Как умел, изображал безразличие, чтобы никто ничего не заметил. Ведь я как подумал, что я, считай месяц к тебе в коптерку бегал… А вдруг кто догадался?
- А я тогда подумал, что ты просто забил на меня…
- Ты так подумал? - Хмурится.
- Ну а я откуда знал какой ты? - Развожу руками. - Обычно у тебя все на морде написано.
- Ничего подобного. - Фыркает. - Короче. Наконец, я додумался тебя по криминалу пробить. Но дело-то это не быстрое. Мне сказали, что результат будет только после праздников.
- А зачем ты, если боялся, что спалишь меня, пошел ко мне в коптерку?
- Потому что я почти всю неделю видел, что ты медленно подыхаешь! Подыхаешь у меня на глазах, а я ничего сделать не могу! И Сережа как чуял, постоянно под боком крутился. А я что? Мысленно его проклинаю, симулирую веселость, а сам с ума схожу. - Вздыхает. - Я так боялся, что ты что-то с собой сделаешь, или болен… Я, ругая себя за слабость, в последний день перед праздниками решил с тобой поговорить. Я думал, что надо тебя как-то взбодрить… Но чем? Твою проблему я не решил, я даже до причины шантажа к тому моменту не докопался. Про то, что ты мне нравишься, я был уверен, что ты и так знаешь. А что еще? Но я все равно хотел тебя как-то поддержать… А может, я просто хотел сказать, что я переживаю. Пожаловаться хотелось. Тебе.
- А я начал тебя слать куда подальше и хамить. - Киваю.
- Я разозлился. Мне вдруг стало обидно, что ты можешь встать в позу, типа ты несчастный… И передо мной, и перед Сережей. А что я чувствую, да плевать. Типа не сломаюсь.
- Поэтому ты мне по морде надавал?
- Поэтому. - Его глаза вдруг загораются. - Я не мог тогда поступить иначе. Это ты пил, а я не пил, я ни с кем не мог поделиться тем что происходит. Я был готов биться головой о стены от своего бессилия. А когда еще понял, что тебе плевать, каково мне… Я ведь тоже человек.
- Я понимаю. - Мне становится стыдно перед Вадимом. Я и не думал, что он на самом деле может так переживать. Но я забывал, что он гордец, что он будет до последнего ходить как ни в чем не бывало, даже если внутри готов рыдать в голос.
- Потом были праздники. Самые худшие выходные, какие только случались. Я провел их в Москве, мне не хотелось никуда ехать, никуда идти. Если бы я умел пить, я бы пил. Но я не могу, не мое это. Я перестал спать. Сидел, пытался смотреть фильмы или читать, но мысли были о том, как ты там, на Бали… То я думал, что ты пьешь и можешь поступить… Как твой отец. То думал, как ты спишь с Сережей… Я был как загнанный зверь в клетке, метался по квартире, потом начал пить успокоительные, но спать все равно… Почти не спал. А когда, наконец, вышел на работу, в первый же день мне позвонил мой информатор и сообщил, что нашел что мне нужно. Только документы нельзя было выносить из здания, мне сказали приехать, я тут же и рванул, даже забыв, что заказчик приехать может.
- Так вот почему тебя не было. У тебя можно курить?
- Кури… - Кивает, достает сигареты, протягивает мне пачку, после чего закуривает сам. - Честно скажу, я не обрадовался, когда понял, что ты замешан в убийстве. Для меня это было шоком. Первой мыслью было, что жертва - это твой любовник. Потом, прикинув еще раз, я отмел это предположение. Ты не мог убить. Что-то там другое, но ты как-то причастен. Я подумал, что ты кого-то покрываешь, возможно, мать. Мне надо было понять, как можно тебя выручить. Что сказать Сереже? Выкупить тебя? А сколько он попросит? Запугать? Но чем? Сотня вопросов. Я в ту ночь снова не спал. Я думал. Потом решил, что, наверно, найму адвоката, чтобы он помог мне разобраться в ситуации… - Затягивается, затем смотрит на меня, и от его взгляда мне становится жутко. - Я заснул под утро, часов в шесть, а в семь прозвенел будильник. Я чувствовал себя разбитым, пока ехал на работу, умудрился поцеловать в зад другую машину. Пока разобрались, то да се, приехал я в половину десятого. Решил зайти в курилку, а там… Ты про обезьянок и бабочек рассказываешь. И голос такой веселый. Я остановился, слушал и понимал, какой же я идиот. Что тебе-то там хорошо с Сережей было и не надо тебя спасать… Что это все было сказано, чтобы я отъебался. - Гасит сигарету, а я смотрю на Вадима в ужасе. Как странно, я даже не подумал что со стороны это выглядит так. - Я в ту секунду возненавидел тебя так, что думал… Думал, что просто убью. Я был ослеплен яростью. Чтобы не наделать глупостей, я решил вернуться в кабинет, а Вере сказал отправить тебя в подвал работать. Потому что если бы я тебя увидел в тот момент… Я бы просто убил. Я приходил в себя минут двадцать. Надо было как-то взять себя в руки. Только успокоился и пошел на обед, как увидел тебя с Сережей, вы ворковали. В тот момент я тебя просто ненавидел.