- Мы не ворковали. - Качаю головой. - Сережа меня выдернул в кафе, потому что ему позвонили и сказали, что кто-то интересовался моим уголовным делом. Мы обсуждали это. А потом он отправил меня к матери, мы решили, что она кому-то проговорилась.
- Так вот в чем дело? - Закуривает новую сигарету. - Хотя, похоже. Вы были оба взволнованы, но я не думал, что Сережа так быстро узнает, что кто-то подымал дело.
- А я не подумал, что ты сможешь до этого всего докопаться.
- Ну да. - Вдыхает. - Когда после обеда пришел Сережа с разборками относительно заказчика, которого мы едва не потеряли, я сорвался. Орал все что в голову придет. Повеселили мы, конечно, офис… Ночью я пил. Мне подумалось, что мой мир рухнул. Я чувствовал, что меня обманули, обвели вокруг пальца, посмеялись. А я остался дурак-дураком. Я чувствовал, что еще люблю тебя, но тем больнее мне было. Я не знал, что мне делать… Я хотел причинить тебе боль, но не знал как. И когда я утром, на следующий день, сказал тебе в курилке, что у меня связи в Следственном Комитете, я это сказал… Не знаю даже почему. Наверно, мне хотелось показать тебе, что я не так глуп, что я тоже чего-то стою. Хотя, изначально, я вообще не хотел признаваться, что раскопал это дело.
- Почему?
- Потому что боялся, что ты будешь чувствовать торжество надо мной, будешь смеяться. Что я так влюбился, что побежал спасать тебя.
- Только не говори, что ты не подумал, что я испугаюсь возможного шантажа.
- Подумал. Когда прочел это в твоих глазах. - Тушит сигарету. - Я для себя даже не рассматривал такую роль. И сдавать я не планировал никому, а потом я увидел, как ты испугался.
- Обрадовался? - Усмехаюсь.
- Сначала, немного. А потом почувствовал… Обиду, что ли. И решил, что если ты ко мне подойдешь на эту тему, то я выйду на тропу войны. Конечно, посадить я тебя не планировал, но помотать нервы - вполне. Мне теперь хотелось соответствовать твоим ожиданиям. Знаешь, как говорят? Если вас незаслуженно обидели, то вернитесь и заслужите. Вот и я решил, раз я недостоин любви, то сделаю все, чтобы ты меня ненавидел.
- То есть, когда я полез к тебе целоваться, ты меня ненавидел?
Кивает.
- Я был уверен, что ты испугался разоблачения. Мне хотелось вцепиться тебе в горло, зубами. Но, странно, мне нравилось что ты меня целовал. Мне хотелось продолжения.
- И ты придумал тему с шантажом?
- На ходу сымпровизировал. - Усмехается. - И, знаешь, это очень хорошо, что ты не дался мне. А сам меня завалил.
- Почему?
- Я не уверен, что не убил бы тебя или бы не покалечил. - Я смотрю на Вадима и только сейчас понимаю, что он в тот момент действительно был готов на любую глупость.
- В какой момент ты мне поверил?
- Я и сейчас тебе до конца не верю.
От этого ответа я вздрагиваю. Слышать такое дико.
- Ты что? Ты серьезно?!
Кивает.
- Я просто хочу тебе верить. Меня подкупило, что ты не повелся на мой шантаж. Это аргумент. Но где-то в глубине души я все равно боюсь, что ты меня обманываешь.
Встаю с табуретки.
- Знаешь… - Сжимаю губы. - Если ты мне не веришь, то иди ты нахуй! Какого хрена?!
- Олег!
Встает, берет меня за плечи, в глазах беспокойство.
- Я поеду домой.
- Нет, нет, нет… - Целует в губы. - Я сказал лишнее. Прости.
- Ты сказал что думаешь. - Пытаюсь сбросить его руки, но торс отзывается болью.
- Пошли, ляжешь…
- Я домой хочу. Я не хочу видеть сомнение в твоих глазах.
- Олег. Просто скажи. - Вадим продолжает держать меня за плечи, смотрит в глаза, не моргая, взволнованно. - Пожалуйста, скажи честно. Ты на самом деле меня любишь? Это правда?
- Да!
- А Сережа?
- А пил я потому что мне Сережа так нравился?
- Прости, все, тихо. - Целует, прикрыв глаза, его горячее дыхание приятно щекочет. Хочется обнять его и затискать, но слишком все болит. Жаль. - Пошли, полежим?
- Пошли, тебе спать вообще-то надо, а то опять в ДТП попадешь.
- Не попаду. Теперь ты меня будешь развлекать за дорогой.
***
Мази помогли, и уже к вечеру я почти не чувствовал боли. Правда, Вадим еще два раза меня ими натирал в течение дня. Натирал и потом целовал в губы, шепча что-то ласковое.
Первое время я постоянно ждал от Вадима какого-то закидона, а он, как я сообразил, таких же закидонов ждал от меня. Но, серьезных проблем у нас не возникало. Мы вместе приезжали на работу, вместе уезжали, а коллеги, заметив это, уже даже не зубоскалили, видимо, окончательно запутавшись в предположениях кто с кем делит постель.
Сережа как будто и не ревновал. Мы сохранили добрые отношения, да и просто по работе общались довольно много. Мне пришлось в итоге рассказать Вадиму о том, как произошло убийство Валеры, и это был последний раз, когда мы коснулись этой темы.
Жили мы душа в душу. У Вадима. По моей просьбе, быт и расходы мы разделили поровну. Я не хотел чувствовать себя альфонсом. И лишь за отдых платил Вадим: он привык отдыхать в Латинской Америке и Австралии, летать бизнес-классом и жить в пятизвездочных отелях, но без меня упрямо отказывался туда ехать. И я составлял ему компанию. Нам было интересно вместе: мы ходили в горы, спускались с аквалангом на дно океана, заглядывали в краторы вулканов и открывали для себя новые города.
А иногда мы ехали с Сережей, втроем, на какой-нибудь остров, где снимали виллу, и вечерами часто сидели, попивая местные вина и болтая обо всем на свете. Вадим был не против его компании. Сидя у костра, иногда они обсуждали какие-то дела по работе, а я смотрел на своего бывшего любовника и мне становилось его отчаянно жалко. Однако сам Сережа мне как-то сказал, что продолжает меня любить и, хотя нам не дано быть вместе, все равно чувствует себя абсолютно счастливым.
А еще Сережа сдержал свое обещание, нашел врача, который смог частично вернуть мне восприятие красного и зеленого цветов. Так что теперь пальмы снова зеленые, а рассвет - красно-розовый.