16. «И девушка вошла в меня…»
И девушка вошла в меня,И девушка в меня врубилась,И девушка схватив меня,И на бегу в меня влюбилась.Её размашистый напорВ меня ударил как топор.Её взволнованный ударМеня уносит как угар.Ту девушку зовут река.В её руке ворчат века.И бьёт ногами по плотуИ та не та и ту не ту,Себя уносит налету.Её рука на берегу,А берега не берегут.Она меня бегом схвативС собой уносит как мотив.И я как стон давно во ртуВода в крови и налету.
17. «Плыл кораблик на боку…»
Плыл кораблик на бокуИз Китая, из Баку.Видит, поп лежит на брюхеС самоваром на полу.Видит, поп с ногами в ухеИ с женою пополам.Плыл кораблик на бокуИз Тамбова, из Баку.Видит он, лежит карасьИ девица словно князь.У девицы в моче ВалиТри кобылы ночевали.У девицы между ногТреугольник и пирог.У девицы между рукСдох зажаренный петух.У девицы между плечЖдёт с запиской меня меч.У девицы между перьевСпят Ловушкин и Савельев.У девицы между ляжекЯ сижу с руками тожИ точу ногами нож.Плыл кораблик на бокуИз Парижа, из Баку.Видит он, сидит короваИ руками вертит блюдо.– Здравствуй Вера. Как здорова?– Я здорова как верблюд. —Отвечает Вера. Бьют.Бьют её. Плюют. И режут.А она с ногами в тесте,А её ногою тесть:– Негде, милая, мне сесть.Плыл кораблик на бокуИз Европы, из Баку.Видит он, спешит красоткаА у ней в руке чесотка.А у ней в ноге кинжал.Черт её меж ног зажал.Плыл кораблик на бокуИз Китая, из Баку.
18. «С воздушной волною в ушах…»
С воздушной волною в ушах,С холодной луною в душеЯ выстрел к безумью. Я – шахИ мат себе. Я – немой. Я ужеНичего и бегу к ничему.Я уже никого и спешу к никомуС воздушной волною во рту,С холодной луной в темноте,С ногою в углу, с рукою во рвуС глазами, что выпали из глазницИ пальцем забытым в одной из больниц,С ненужной луной в темноте.
19. «Лежу с женой вдвоём в квартире…»
Лежу с женой вдвоём в квартире,Дастол, дастул, далампа,Да книги на полу.И нет уж никого. Лицо жены. Открытый рот.Глаза закрытые глядят.Но где же то живое, робкое? Где милое?Людмила где? Людмила!Я кричу во сне и так. Но нет жены.Рука, нога, дарот.Ещё беременный живот,Да крик зловещий в животе,Да сын иль дочь, что не родятся.И не поднять мне рук и ног,Не унести. Она лежит и я лежу.Она не спит няне сплю.И друг на друга мы глядимИ ждём.Я жду, когда пойдёт трамвай,Придёт весна, придёт трава,Нас унесут и похоронят.И буду лживый и живойВ могиле с мёртвою женойВдвоём, втроём и на полу не будет книг.Не будет лампы. Но буду думать я —Где ты? И что такое тут лежит?Чья рука? Чья нога? Моя? Твоя?И буду лживый и живойВ могиле с милою женой.Вдвоём мы будем как сейчас.В квартире тускло. Я сижу.Гляжу на мёртвую жену.Нога в могиле. А рукоюОна не трогает меня. Рука в раюИ взгляд угас. И рот уже отъели крысы.Но вот нешумною рекоюПотекли. И снится лето. Я с женоюВдвоём, втроём течёмБежим, струимся. Но входит дворник.Нас несут в подвал. И я кричу:– Живой! Живой!Но мне не верят. А жены уж нет.Давно растаял рот. СкелетИ я вдвоём, втроём течём, несёмся.И нет квартиры.Лишь лампа гаснет, то горит,Да дворник спит не умолкая.
20. «Завяли глаза у девчонок и руки намокли…»