— С чего ты взял? — с надеждой в голосе спросил Морт. Он знал, что Росин не станет ничего утверждать голословно, и внутри у него возник нехороший холодок.
— Командир сказал, что шести витков за глаза хватит, — выдавил Росин. — Они снижаются уже сто двадцать две секунды!.. Слышишь?..
Но Морт не слышал. Он уже бежал к рации.
ЮЛИЙ БУРКИН, КОНСТАНТИН ФАДЕЕВ
ОПЫТ ИСТОРИЧЕСКОГО УПРОЩЕНИЯ
Вероятность случайного возникновения жизни сравнима с вероятностью того, что энциклопедический словарь является результатом взрыва в типографии.
Есть величие в этом воззрении на жизнь с ее различными силами, изначально вложенными. Творцом в незначительное число форм или только в одну.
Небольшой пролог
В начале было Слово. Точнее, идея (logos). Вселенная (она же — Бог) придумала быть и сразу же стала. Хотя сразу же — это еще как сказать. Для Бога миг и вечность — суть одно и то же. Во всяком случае, библейская версия о семи днях не выдерживает никакой критики. Это одна из тех глупостей, которые произошли от ограниченности пророков всех религий. Они ведь хотя и были гениями и избранными, но оставались людьми своих эпох и не всегда могли адекватно объяснить даже себе смысл собственных озарений… Скорее всего, для Него создание мира было делом одного мига, а вот для нас это — миллиарды лет.
Потому-то и вышла эта неувязка с человеком. Зачем он вообще появился, ясно как день: чтобы Вселенная могла себя осознавать и осмысливать. Чем-то ведь Богу нужно было думать сразу после реализации первой идеи. Вот и появился человек. С одной стороны, он произошел от четвероногих приматов (которые, в свою очередь, произошли от динозавров, а те — от древних панцирных рыб и так — вплоть до первых одноклеточных…). С другой, Бог создал человека в одночасье, по образу и подобию своему.
И легко понять, что одно другому не мешает, если учитывать вышесказанное: для Него миг и вечность — одно и то же.
Из чисто беллетристических побуждений хочется предположить даже, что сначала появились богоподобные Адам и Ева, а лет эдак миллиарда через три по соседству человек произошел от обезьяны. Можно даже представить это в виде небольшой сценки.
— Милая, — сказал однажды Адам жене своей Еве, вернувшись с прогулки по эдемскому саду, — помнишь тех симпатичных волосатых зверьков, которые так любят дразниться, корчить рожи и висеть на хвостах, зацепившись за ветки?
— Конечно, дорогой, — ответила Ева. — Еще они постоянно мастурбируют, а я даже не знаю, что это такое…
— Вот-вот. Так, видишь ли, за последний миллион лет они очень изменились. Как бы слегка облысели, что ли… Давеча прогуливался я по садику, а один из них подкрался ко мне сзади и попытался ударить палкой. Я еле увернулся!
— Ты хочешь сказать, что они уже научились пользоваться орудиями труда?! — сделала большие глаза Ева.
— О да. Но вот использовать их они собираются явно не в самых нравственных целях. И более того, душечка моя, когда я увернулся от палки этого волосатика, он крикнул мне вдогонку: «Козел! Я тебя еще достану!»
— Ах! — Ева прикрыла рот ладошкой. — Он СКАЗАЛ тебе это? Ты не путаешь? Может быть, он только показал?
— И показал. Надо отметить, таких размеров, что мне стало неспокойно на душе. Но и СКАЗАЛ тоже!
— Другими словами, из обезьяны потихоньку получается человек. Так?
— Выходит, что так. И не самый хороший, между прочим, человек.
— И рано или поздно эти животные начнут портить нам жизнь?
— Об этом-то я и хотел с тобой поговорить. Проще всего было бы перебить этих монстров, да и дело с концом. Но ты ведь знаешь, Отец наш создал меня существом миролюбивым, я и мухи обидеть не умею…
— Что же ты предлагаешь?
— Я предлагаю… — Адам придвинулся к Еве поближе. — Предлагаю… Мы должны победить их численностью.
— Опять ты за свое! — нервно отпрянула от него Ева. — За последний миллион лет это не первая попытка с твоей стороны превратить наши дружеские отношения неизвестно во что… На вот лучше яблочко съешь, успокойся…
Адам взял плод и, сердито похрустев им, продолжил:
— Но на этот-то раз основания у меня самые веские.
— Да?! А в прошлый раз ты уверял, что только так мы можем спасти от вымирания несчастных динозавров! Где, спрашивается, логика?
— Нет логики? А динозавры-таки вымерли!
Ева надула губки и промолчала.
— Вот что, дорогая, — заявил Адам, вскочив на ноги. — Пойдем-ка со мной, и ты убедишься воочию в том, какая нам угрожает беда. Ты увидишь, с каким самозабвением и с какой пугающей интенсивностью плодятся наши конкуренты! Они трахаются буквально под каждым кустом!