Но сегодня, едва стемнело, случилось нечто необычное. К костру молчком подсел одинокий странник. На нем не было ни привычной защитного цвета афганки, ни гордости каждого охотника, настоящего испытанного друга, пристегнутого ножа. Все некоторое время молча смотрят на его одухотворенное прыщавое лицо, не решаясь начать разговор. Наконец один из присутствующих, прокашлявшись, спрашивает:
— Как дела?
— А… — рассеянно машет рукой странник и, благодарно кивнув, принимает из чьих-то рук кружку с горячим чаем.
— Вы чем-то встревожены? С вами что-то случилось?
— Да, — растерянно ответил пилигрим.
— Может, расскажете? Поделитесь, не держите в себе…
Взмахом головы тот откидывает назад волосы.
— Итак, господа, прошу обратить ваше внимание… на меня. Я расскажу вам страшную историю, которая случилась со мной во время моих скитаний по тайге.
Сгорая от неугасимого пламени познания, я оказался в глухом месте. Случилось это в конце лета. Ночи становились все короче и прохладнее. Я лежал у костра и потихоньку думал, подставляя пламени то один, то другой бок. Вдруг я почувствовал, что за мной кто-то наблюдает. Но свет костра делал темноту еще чернее, и разглядеть хоть что-то не представлялось возможным. И тогда я внутренне собрался, затаил дыхание и приготовился к любым неожиданностям…
Каждая клеточка моего тела была напряжена до предела. Я слышал биение сердца, урчание желудка и гул мозгов. Голубой туман, появившийся словно бы ниоткуда, укутал меня дымчатым одеялом. На небе засверкали звезды, и каким-то словно целенаправленным дуновением ветерка был затушен костер.
Мне стало холодно. Затекшие ноги и руки начали ныть. Но я даже не пошевелился. Так я промучился до самого утра. И только когда начало вставать солнце, я наконец-таки уснул…
— Ну что ж, неплохая история. И давно вы такие рассказываете?
— Вы мне не верите?
— Напротив. Верю, и не нахожу в этом ничего необычного.
— Но ведь история только начинается.
— Ах, вот как. Простите… А что произошло дальше?
— Итак… Когда я проснулся, то с ужасом заметил, что костер снова горит. Уже смеркалось. Я понял, что проспал весь день и вечер. Есть не хотелось, пить тоже. Быстро опускалась темнота, и я, придвинувшись к костру, начал греть руки. Вдруг я спиной почувствовал чей-то пристальный взгляд. От страха у меня открылся рот и онемел язык. Повернуться я не решился, а сидеть в неудобной позе мне не моглось. Поэтому я завалился на бок и пролежал так до самого утра. С первыми лучами солнца я вновь уснул, а когда проснулся…
— Был уже вечер, — предугадал кто-то.
— Нет, что вы. Было уже темно. Я же вам говорил, что это был конец лета, и дни становились все короче и короче…
Итак, я проснулся в полной темноте. Но не успел я открыть глаза, как сейчас же почувствовал, что за мной кто-то наблюдает. И вновь на меня навалился панический страх. Дрожа и стуча зубами, я боролся одновременно с двумя противоречивыми желаниями: мне хотелось есть и в то же время я давно не ходил на двор… И лишь спустя несколько часов, изнуренный внутренней борьбой, я уснул…
— Поразительно. Я весь в нетерпении. Что же произошло дальше?
— Да-да. Продолжайте…
— Я проснулся от жуткого холода, и мне почему-то стало страшно. Я начал лихорадочно складывать вещи в рюкзак. Обернуться назад у меня не хватало духа, и я только стрелял глазами по сторонам. Упаковав снаряжение, я сломя голову кинулся к реке, надеясь там утолить жажду и прочие потребности. Однако удовлетворил их я значительно раньше, не добежав буквально тридцати метров. Волна животного ужаса накатила на меня и повалила на землю. Страшные порывы ветра вырывали у меня из рук спички и уносили их в промозглую темноту. Силы таяли очень быстро, и вскоре я, сраженный смертельной усталостью, уснул мертвецким сном…
— Это невероятно!
— Что?
— Ветер не может вырвать из рук спичку.
— Этот ветер может еще и не такое…
— Так что же с вами случилось?
— На следующее утро я проснулся совершенно голым. Ветер унес всю мою одежду… Я долго ходил и искал, но так и не смог найти, куда же он ее спрятал… Измотавшись, я прилег и уснул…
— Раздетым? Но как вы остались живы?
— Ночью ветер принес мне чужую. Она была на три размера меньше моей, и при этом женская.
— Я вам не верю.
Распахнув полы плаща, стражник продемонстрировал.