Меч уверенно лег в руку, и девушка несколько раз разрубила им воздух, приноравливаясь и вспоминая подзабытые навыки. Одно то, с какой уверенностью она это делала, говорило о принадлежности к аристократическому роду. Впрочем, Кара не задумывалась над этим, память тела действовала за нее, лишь каждый выпад или боевая стойка служил очередным доказательством.
– Что же, Кара, – в голосе Умберто, внимательно наблюдавшим за девушкой, слышалось явное одобрение, – то, что ты сразу определилась с выбором, делает тебе честь. Советую по возможности возобновить тренировки, чтобы держать себя в форме. Если нужен совет или спарринг-партнер, всегда к твоим услугам. Естественно, в свободное от работы время. Ну а теперь, поспешим. Антор уже заждался.
Резиденция бога мести и справедливости находилась на верхнем этаже самой высокой центральной башни. Едва поспевая за неофитом, Кара твердо пообещала себе подтянуть физическую форму и воспользоваться предложением Умберто.
Как оказалось, у богов вполне человеческие привычки и пристрастия. Кабинет ничем не отличался от такого же, ну, скажем, в поместье какого-нибудь герцога или графа. Разве что по редкостям, собранным за многие тысячелетия, превосходил королевский или императорский. Поделки искусных мастеров разных эпох украшали полки огромного шкафа со стеклянными дверцами. А, например, редкая магическая вещица, вроде карты мира, занимала целую стену и стоило сосредоточить взгляд на какой-либо точке, как она тут же увеличивалась, показывая, что именно находится в этом месте. Чернильница-непроливайка и магические перья, которые могли себе позволить исключительно аристократы и только затем, чтобы пустить пыль в глаза, использовались по назначению и лишь потому, что это чрезвычайно удобно. Мебель из древесины риусского дерева сейчас можно встретить лишь в самых богатых домах, причем сохранившуюся не в самом лучшем виде. Но сколько гордости испытывал хозяин, демонстрируя исчезнувшую редкость! Остров Риусс, единственное место, где произрастала ценная порода, ушел под воду века три или четыре назад вместе с жителями, городами и накопленными богатствами. А тут и стол, и кресла, и секретер – все сохранилось так, будто только вчера изготовлено. В каждом полированном элементе просвечивали характерные золотистые искорки, из-за которых так ценилась риусская порода.
Антор, в черных с золотом одеждах, смотрелся величественно. Кресло, в котором он расположился, по роскоши не уступало императорскому трону, и подчеркивало высокий статус владельца. Только ни надменности, ни величайшего презрения, с которым небожители смотрели на смертных в его взгляде не заметить. Лишь мудрость и вселенское спокойствие, которым веяло от Высшего существа.
– Подойди ближе, дитя, не бойся, – подозвал будущего неофита бог, – присядь.
Как по волшебству, рядом с девушкой возникло мягкое кресло, на которое она опустилась с нескрываемым облегчением. Умберто незримым стражем расположился позади нее.
– Впереди ожидает непростой путь, – с участием и доброжелательностью продолжил Антор, – и только от тебя зависит, насколько высокого положения достигнешь и какое место займешь среди моих последователей.
За простыми словами скрывалось многое, и интуитивно Кара это чувствовала. В том, что такой беседы удостаивались все, кто набрался храбрости воззвать к суду богов, можно было не сомневаться. Немногие выдержали испытания и удостоены чести стать карающей дланью бога мести. Имена паладинов, первых жрецов и жриц увековечены в истории Груона. И лишь о тех, кого называют карающей дланью, всегда говорят шепотом, опасаясь, что, услышав свое имя, они придут на зов и вытащат на суд божий самые сокровенные тайны.
– Я приложу все усилия, чтобы оправдать ваше доверие, – проникнувшись торжественностью момента, прошептала Кара, – готова служить верой и правдой до тех пор, пока бьется мое сердце.
Антор склонил голову в знак того, что принимает пылкую клятву на веру. Сколько их таких, свято веривших в правильность выбранного пути, стояло перед ним? Сотни, тысячи. А сколько тех, кто на самом деле сдержал слово? Единицы. И с каждым веком, с каждым новым неофитом все сложнее отыскать того, кто действительно достоин права вершить судьбы смертных его именем. Главным испытанием, которому подвергали претендентов, было… доверие. Бог милостиво предоставлял каждому неофиту шанс доказать, насколько искренни произнесенные клятвы, и как крепка решимость смертного измениться, стать на путь истинной справедливости и мести. Только гармоничный баланс между этими постулатами, открывал путь к великому званию карающей длани, а любой перевес в ту или иную сторону определял, станет ли неофит паладином или жрецом. Жрецы были наделены особым рвением к справедливости и состраданию к ближнему, порою, даже в ущерб собственным интересам, тогда как паладины – безжалостные каратели, несущие неотвратимое наказание и месть любому, на кого укажет бог или его карающая длань.