– Да что происходит, – взмолился я, – как откуда взялся. От мамы и папы, наверное. Из детдома я, вон за углом стоит. Шел с работы вчера, детскую забаву вспомнил вот глаза и закрыл, споткнулся об вашего белобрысого. Да не трогал я его, первый раз видел. Чего вы от меня хотите, – и, понизив голос, ели слышно промямлил, – фокусы какие-то с бутылками показываете.
– Ты, когда последний раз был в Казахстане, – неуверенно спросил Алексей.
– Да не был я никогда в Казахстане, я за всю жизнь за пределы области не выезжал.
Алексей прищурился и внимательно посмотрел на меня. Закрыл глаза секунд на двадцать, при этом глаза под веками двигались так, как будто он рассматривает меня. Открыв глаза, и не отрывая от меня взгляда, достал телефон, нажал пару кнопок.
– Сергей Васильевич, – глядя на меня сказал он, – у нас тут, похоже, Казахстанский подкидыш, – помолчал, – сильный, – еще пауза, – нет, не знает.
Дуб внимательно слушал еще секунд тридцать. Потом выключил телефон, положил его в карман, немного помолчал, и сказал: «Сергей собирайся, поедешь со мной, и не о чем меня не спрашивай, там тебе все объяснят».
Перебирая в голове все возможные законы, которые я мог нарушить за вчерашний день, я реально понимал, что кроме распития пива и курения в общественном месте, в парке, я больше ничего не нарушил. Но это, не повод прислать наряд в мою квартиру и окружить весь дом, как он там сказал: «по ту и эту сторону».
На улице нас ждал темно серый УАЗ Патриот. Алексей открыл заднюю дверь и пропустил меня, усевшись рядом, он махнул водителю: «В контору, Коля». Мой вчерашний знакомый сержант, завел машину, не спеша выехал на улицу и направил УАЗ в сторону Машиностроителей.
– Так, отделение полиции № 1 Ленинского района города Челябинска, – подумал я, – знаем, бывали.
В машине стояла гробовая тишина, вчерашний веселый сержант, сегодня был серьезен и молчалив. Он даже не поздоровался в ответ на мое приветствие, да и лейтенанту ничего не ответил, просто гррррр и вперед. Тем временем мы лихо проскочили поворот на Нахимова.
– Опаньки, не первое отделение, – подумал я и с удивлением посмотрел на Алексея.
Проскочив еще несколько перекрестков, мы свернули на улицу Василевского. Лейтенант сосредоточенно смотрел на дорогу, не обращая внимание на то, как я начал ерзать на месте и озираться по сторонам.
Тут, в начале улицы, был частный сектор, и глядя за окна УАЗа создавалось впечатление, что мы покидаем приделы города. Но, ни это меня насторожило. Брат моей очередной подружки работал в ОМОН, или как там сейчас ОПОН (Отряд Полиции Особого Назначения). Так вот от него я знал, что их кантора находится где-то посередине улицы Василевского.
Так и есть, через пару минут мы подъехали к невысокому зданию, которое торцом выходило на улицу. Невзрачный торец был весь покрыт серой, местами облупившейся, штукатурной шубой. Единственное зарешеченное окно было рядом с металлической дверью, покрытой серой молотковой эмалью. Над входом нависал неестественно длинный, практически на весь торец здания, бетонный козырек. Примыкая к левому углу здания, метров на триста вдоль улицы тянулся двухметровый бетонный забор с притороченными сверху металлическими трубами и натянутой колючей проволокой. Где-то посередине, ярким синим пятном, выделялись большие автоматические ворота.
– Попал! – промелькнуло у меня в голове.
Сержант выскочил первым, оббежал машину и открыл мне дверь. Я вышел, за мной Алексей. Почему-то Николай не пошел прямо ко входу, а подошел к стене в трех метрах правее двери. Я шел за ним, рассматривая сидевших на лавочке, стоявшей возле стены по левую сторону от входа, полицейских. Ни один из них даже не повернул голову в нашу сторону. Николай остановился, я тоже. И вдруг меня за локоть взял Дуб. Я вздрогнул и посмотрел на него.
– Заходим, – кивнув вперед, сказал он.
– Ку, – начал говорить я, поворачивая голову в сторону здания, и осекся.
Перед нами была большая деревянная дверь с облупившимся лаком по краям и возле массивной латунной ручки. Не знаю, почему, но в голове промелькнула дурацкая мысль: «Теперь несуразно длинный бетонный козырек над входом выглядит логичней». Не обращая внимания на мой ошалелый взгляд, меня под ручку повели через открывшийся длинный коридор с комнатами, расположенными только справой стороны, левая стена была глухой. Дойдя до предпоследней двери, мы остановились. Сержант постучал.