— Придется бурить, — сказал Малышев.
— Вот именно, — подхватил Довлетов. — Надо бурить четыре наклонные скважины одновременно.
— А не дорого? — усомнился Малышев. — Четыре сразу…
— Смешно экономить на спичках, когда теряются миллионы. Двенадцать миллионов кубометров газа в сутки! Столько же за это время потребляет, например, Ленинград! Какой глубины аварийная скважина? Две пятьсот?
— Две тысячи четыреста девяносто пять метров, — подсказал Малышев.
«2495» — обозначил на доске Довлетов.
— Значит, наклонные скважины должны быть пробурены так, чтобы мы могли попасть наклонной скважиной в аварийную, отвести газ в сторону, задавить аварийную и потом закупорить наклонную.
— Хорошо бы, — сказал Бердыев. — Но попробуете попасть в аварийную.
— Вот я и предлагаю, сделав соответствующие расчеты, бурить четыре одновременно. Вероятность попадания увеличивается. Скажите, какой предположительно радиус отклонения аварийной скважины?
— До ста двадцати метров, — сказал Малышев. — В самом низу, разумеется. В забое.
Довлетов нарисовал радиус, написал «120 м» и пунктиром изобразил отклонение аварийной скважины.
— Ну, а если попасть в ствол не удастся, — заключил Довлетов, — попробуем подействовать закачкой воды.
— Громоздкий способ, — заметил Малышев.
— Вы можете предложить другой?
— Нет.
К штабу подкатила машина. Из нее выскочил человек, облаченный в пожарную амуницию, перепачканный сажей, весь мокрый. Он буквально ввалился в помещение.
— Что там, Сетдар? — встревоженно поднялся Малышев.
— Грифоны!
— В каких местах? Возле скважины?
— Да. Газ выходит через соленое озеро. И прямо напротив.
…Соленое озеро бурлило и клокотало. Может быть, именно так человек представлял себе преисподнюю.
Прогремел выстрел из ракетницы, и кипевшее озеро в мгновенье ока охватило пламенем.
Солнце добела раскалило небо.
Халык, Марко и другие рабочие из бригады Круглова вручную очищали трубы.
Бригадир возился с вышедшей из строя очистной машиной.
— Что там у вас случилось? — услышал Круглов.
Он поднял голову и увидел Юсупа Бердыева.
— Кольцо со скребками стерлось. — Круглов снял кольцо, поднялся.
— Черт возьми! — выругался начальник участка. — Кольца летят одно за другим, запасные кончились… Из-за какой-то паршивой детальки начнется отставание по всему участку. Придется самому лететь в трест.
— Поторопись. Руками мы много не сделаем.
Юсуп ушел. Круглов повертел в руках кольцо со стершимися скребками и бросил в песок.
Довлет-ага с отарой возвращался с выпаса, когда вдруг Акбай стал выказывать беспокойство. Он убежал вперед, намного обогнал отару и там, впереди, беспокойно заметался, принюхиваясь к песку. Затем вдруг бросился навстречу отаре. Наскакивая на овец и остервенело лая, пес попытался повернуть их в обратную сторону.
— Ты что, разбойник? Не смей!
Окрик хозяина заставил пса отступить. Овцы двинулись дальше, и тогда Акбай неожиданно бросился на чабана, трусившего на ишаке позади отары. Довлет-ага отгонял его палкой.
Отара расползлась по пескам, растянулась. И овцы, бежавшие впереди, вдруг стали медленно-медленно взлетать над пустыней. Смешавшись с песком и пылью, они поднимались все выше и выше… Прозвучал взрыв, пронзительно завизжал Акбай, мощной волной чабана сбросило на землю.
Так же медленно опускались на землю животные, вращаясь в воздухе…
Когда оглушенный взрывом Довлет-ага поднялся, кругом стояла темная завеса пыли. Впереди извергался гигантский газовый грифон.
Довлет-ага тряхнул головой. Вившийся вокруг него пес заливался лаем, но чабан не слышал его. Он сдавил ладонями голову и так стоял до тех пор, пока сквозь толщу навалившейся глухоты не пробился лай собаки.
Он приблизился к грифону, упал на колени и стал отрывать из песка овцу. Она оказалась мертвой. Он принялся отрывать вторую, третью… десятую…
Чабан совершенно выбился из сил к тому времени, когда на машинах, мотоциклах и вертолетах к месту нового выброса газа прибыли люди. Заметив Нуры, чабан встал.
— Как же так, сукин сын, ты строишь? — спросил он, всю вину возлагая на сына. — Что ты наделал, подлец, своим газом? — И угрожающе подняв свой чабанский посох, он пошел на Нуры.
Отчаявшийся отец на глазах у всех колотил руководителя газовой промышленности республики, словно провинившегося ребенка. Колотил до тех пор, пока, обессилев, едва не упал на землю — Нуры успел подхватить отца.