***
В зале было темно. И тихо. Но ему было все равно. Его вообще ничего не волновало с тех пор, как он сел на трон. Минуло несколько сотен лет. Много времени, судя по меркам смертных. Там, за толстыми стенами заброшенного и всеми забытого замка росли, развивались и гибли Империи. Гремели войны. Поколения сменялись, создавая новый мир. Но здесь, в старом тронном зале с забитыми, поросшим мхом окнами, все оставалось неизменным с тех самых пор, как хозяин сел на свой трон. Только тяжелые доспехи покрылись пылью и паутиной. Мышцы закаменели от долгой неподвижности, кости стали тверже алмазов, а глаза отвыкли от света. Меч на коленях тосковал по крови и чужой боли. Но это было неважно.
Неожиданно где-то далеко, в пустых коридорах послышались осторожные шаги. Чем громче звучали звуки, тем быстрее сонная оторопь отступала. Пальцы вспомнили движение и оплелись вокруг рукояти меча. Тот зазвенел от восторга и ожидания.
Скрипнула давно несмазанными петлями створка двери. Гость пах кровью, вином, чьим-то страданием и кислым отчаянием. Его голос вкрадчиво произнес:
— Ну привет, отрекшийся.
В почтительном тоне слышалась плохо скрытая насмешка. И Хранитель глубоко вздохнул. От этого, казалось, сотряслись толстые каменные стены. Ветер пронесся по пустынным комнатам, разгоняя пыль и застоявшийся воздух. А затем, в прорезях шлема, вспыхнул холодный синий блеск:
— Зачем… пожаловал?
Слова давались с трудом. И прозвучали неожиданно скрипуче и громко. Так, что гость отпрянул, закрывая ладонями уши.
— Да тише ты. Я пришел проведать тебя, — он явил улыбку, показавшую ряд белых зубов. — И сообщить, что все твои стражи мертвы. Ключи собраны и замки открыты. Вот такой я молодец.
Не дождавшись ответа, он продолжил:
— Так что теперь ты свободен. Хранитель Праведности, рыцарь, отрекшийся от Света.
Ответом ему был хриплый смех:
— Рыцарь? Я давно убил в себе человека. Только Предназначение движет мной. Ты должен был понять это, Хранитель Хаоса.
Гость отступил на шаг назад. Задумчиво потер ладонью подбородок и протянул:
— Ну не знаю. Мне нравится личина человека. Есть в этом своя прелесть.
— Поэтому тебе никогда не познать истинную Силу, — наставительно произнес рыцарь.
Доспехи громыхнули, когда он поднялся на ноги. Подошвы гулко лязгнули по каменному полу. За спиной расправился рваный плащ из первозданной тьмы.
— Ты сказал, что я свободен?
— Да, — подтвердил гость. — За время твоего сна накопилось много работы. Пришла пора восстановить справедливость.
Отрекшийся поднял огромный, в рост человека меч. И выгравированные по лезвию руны тускло замерцали, откликаясь на вливаемую в металл Силу:
— Справедливость? Что же. Это я умею.
Глава 2 Обряд
— Эй, ведьма, ты что натворила?
Голос доносился до меня откуда-то издалека. Говорил Иван. Вроде бы. Значит, я вернулся!
— Я? — послышался удивленный голос Муэрте. — Мальчик, ты начинаешь дерзить.
— Я…
— Лоа благосклонны к вашему князю, — ответила девушка. — Все с ним в порядке. Он вернулся и приходит в себя.
Веки были словно налиты свинцом. И глаза получилось открыть с большим трудом.
Бойцы стояли возле стола, глядя на Муэрте. А еще, кажется, я уловил Силу.
Но мамбо смотрела на дружинников, словно от них не исходило никакой угрозы. С насмешкой.
— Я цел, — с трудом ворочая пересохшим языком, прохрипел я.
Бойцы обернулись. Иван тут же поспешил ко мне.
— Как вы, князь?
В голосе дружинника чувствовалась обеспокоенность.
— В порядке, — ответил я. — Относительно цел.
Поморщился, потирая затылок. Сел в кресле. Голову словно сжал обруч. Во рту пересохло.
— Я же говорила, что лоа благоволят вашему князю, — улыбнулась Муэрте. — Вернулся живым и здоровым.
— А могло быть иначе? — с трудом прохрипел я, глядя на гадалку.
Та не ответила. Просто вышла из комнаты.
Дружинники же вопросительно уставились на меня, ожидая рассказа.
— Я видел Барона…
— Самеди, — подсказала мне из-за двери гадалка.
— Да. Он попросил меня найти хранителя Мудрости. Тот должен рассказать мне про Хранителей.
— А Виктор? — спросил Иван.
— Хочет вернуться. Говорит, что Муэрте сможет провести обряд.
— Смогу.
Я обернулся. Ведьма вернулась в комнату. В руках она держала поднос, на котором стоял исходящий паром чайник. И две чашки.
— Если вы вернете тело — я верну Виктора с той стороны, — пояснила она, поставив передо мной поднос. Налила в кружку отвар и протянула мне: