- Уфф… легчает, сейчас отпустит. Обошлось. Я, дурень старый, поутру голубей проведать собрался, а лекарства забыл. Вот спасибо!
Цепляясь за спинку скамейки, мужик поднялся. Двигался он все ещё неуклюже, но на умирающего больше не походил.
- Годи, парень, я сейчас!
В доме загромыхала посуда, что-то звякнуло, что-то хлопнуло. Довольный мужик вернулся с большой, пахнущей супом костью.
- Твоему дружку! Чую ведь, пока пса не покормишь, сам и куска не проглотишь. Голодный?
- Нет, - помотал головой Костя. – Я и правда спешу.
- Не спеши, а то успеешь! Лады, парень. Как доспешишься, заходь. Турмана тебе выберу, крепкого, верного. Любишь птиц-то?
- Угу…
Дожидаясь, пока Мухтар расправится с неожиданным завтраком, Костя достал телефон.
- Ало! Дорош, вы где? Как у вас, чисто? У меня тоже, только отстал немного. Звякнешь Ромке, чтобы чутка подождал? Эй, что случилось? Слышу! Бегу!!!
Глава 13. Стычка
Старуха не успела уйти далеко. Притаившись за воротами дома «Элеон», Яна видела, как она спускается по шаткой лесенке, бродит по гостиничному садику, гладит белые розы, напевает какую-то незнакомую песенку на чужом языке. С последней встречи она погрузнела и раздалась вширь, богатое платье испещрили прорехи, рыжие волосы отросли почти до земли. Морщинистое лицо сияло сытостью и довольством, алые пятна на щеках выглядели румянцем, золотые кольца впились в распухшие пальцы, корона венчала лоб.
На втором этаже ухоженного домика кто-то стонал и плакал. На газоне, лицом в траву лежала полная женщина в домашнем халате и мягких тапочках – то ли мертвая, то ли без сознания. Яна видела, как деловитые муравьи ползали по белым ногам. Страшно, страшно, страшно!
Словно почувствовав взгляд девочки, старуха обернулась. Медленным движением облизала потрескавшиеся губы, сорвала белую розу и прицепила себе на грудь, оттеняя язвы на коже. И, пританцовывая, направилась к воротам, туда, где ждала новая, трепещущая добыча.
Завороженная Яна не могла двинуться с места. Онемелые пальцы никак не могли чиркнуть колесиком зажигалки – раз, два, три – заело, заклинило намертво. Бесполезный факел полетел вперед, запутался в подоле платья старухи и упал наземь. Ноги приросли к земле, бежать Яна даже и не пыталась. Ей показалось, что в ноздри уже вползает сладковатый, одуряющий запах тления, петля удушья охватывает шею, кипящая кровь обжигает изнутри жилы. Все кончилось, выхода нет, остается лишь покориться судьбе, лечь на землю и стать землей…
- Янка! Янка, ложись! Стреляю! – раздался многоголосый крик. Одноклассники мчались по переулку изо всех сил, Ромка на ходу вытаскивал пистолет.
Старуха расхохоталась, раскинула длинные руки, взмахнула широкими рукавами, словно собираясь обнять детей. Сумрак сгустился посреди бела дня, стылый ветер взметнулся, закрутив вихрем сухие листья. Рыжий пес взвыл и уперся всеми четырьмя лапами, удерживая хозяина. Выстрел ушел «в молоко». Яна присела от грохота, рюкзачок съехал с плеча. Бензин!
Струя желтой, едко пахнущей жидкости выплеснулась вперед – так брызгаются детишки на пляже, набрав в бутылки соленую воду. Перед платья и волосы моментально промокли, темные пятна поползли по юбке к подолу. Удивленная старуха поднесла ладони к лицу, понюхала воздух, на раскрасневшемся лице читалось недоумение. Брезгливо подняв подол, она остановилась, беззвучно зашевелила губами. Послышался согласный топот сотен когтистых лапок. Но крысы не успели.
Ромка выстрелил ещё раз, целя в бензиновую лужицу на асфальте, и тотчас полыхнуло. Повалил дым, раздался вопль страха. Дети остановились, не смея надеяться – неужели им повезло? Нет, огонь не задел старуху, она побежала прочь, громко топая, охая на каждом шагу.
- Поджигай! – скомандовал Лешка.
Факелы занялись ровным неярким пламенем. Высоко держа огонь, дети пустились в погоню. Впереди мчался Ромка – он выстрелил ещё раз и опять промазал. Яна опять замешкалась – она подобрала брошенный факел и с минуту пугливо тыкала в пламя, прежде чем пакля зажглась. Одноклассники уже скрылись за углом, девочка побежала за ними, сперва медленно, потом легко – открылось второе дыхание, включился звериный азарт охоты.
Вслед за взлохмаченной, жуткой старухой дети пересекли улицу Победы, вспугнув ранних воришек. Мародеры побросали свои тюки и расточились кто куда с воплями «Помогите, полиция!». Возле гостиницы заверещали «Пожар! Пожар!» - не иначе, огонь перекинулся на ближайшее дерево. «Врача! Скорую» - вторил чей-то отчаянный крик. Но дети были уже далеко.
Резво перебирая ногами, старуха свернула в проулок перед Советской, в царство платанов, ветлы и непуганых кошек. Она имела все шансы потеряться между обшарпанными пятиэтажками, скрыться в одном из прохладных и скверно пахнущих подъездов, забиться в подвал или на чердак. Хватило одной ошибки.
Шарахнувшись от случайной машины старуха ввалилась в железные, цельнокованые ворота и оказалась в квадратном дворе ветклиники – голый бетон, закрытая аптека, пара машин, крытое крыльцо клиники, замки на дверях, решетки на окнах. Ни единого выхода. Случайный посетитель скрылся под навес, держа на руках питомца.
С азартными криками дети вбежали во двор. Они размахивали факелами, отжимая свою жертву в дальний угол. Упрямый Ромка прицелился ещё раз, но опустил пистолет, вовремя поняв, что при промахе пуля отрикошетит от ближайшей стены. А вот камень с легкостью попадет в цель!
Под градом щебня и мусора старуха съежилась, плюхнулась наземь, закрывая подолом голову. Она хрипела и бормотала что-то невнятное, смердела гнилью, бензином и старостью. Враз освирепев, Мухтар залаял, начал рваться с поводка. На всякий случай Костя привязал пса к воротам.
Час победы настал.
Дети переглянулись – кто первый ткнет факелом в поверженного врага, подожжет рваное платье и огненно-рыжие волосы. Кто убьет чуму, уничтожит её навсегда? У Яны дрожали губы, пот и слезы прочертили дорожки на перепачканном сажей лице. Таня держалась за расшибленную коленку – боль догнала её. Хмурый Костя держался поодаль – ему вдруг показалось, что беспомощная старуха похожа на его мать. Ромка зверел – бледный, хищный он бросал камень за камнем, казалось ещё немного и кинется врукопашную.
«Я» подумал Лешка. «Это сделаю я. Гори огнем, чума!».
Чадящий факел уже собрался тухнуть, но Лешка крутнул палку и оживил пламя. И прищурился, оценивая расстояние. До старухи шага четыре, можно швырнуть и отбежать или подойти и поджечь наверняка.
- Во что вы играете, милые дети? – из-под навеса вышел седой мужчина с роскошной бородой. За ним, топоча копытами по асфальту, следовал белый козленок.
- Мы поймали чуму, дедушка! И хотим её сжечь! Тогда болезнь уйдет из города, - сказала Таня.
- Чумой заболел мой брат, - продолжил Ромка. – В больнице говорят, он умрет. Я хочу, чтобы чума тоже умерла насовсем.