Караян, конечно, не мог не видеть, что политика все сильнее вторгается в искусство. В 1935 году Караяну было поставлено условие: если он хочет остаться музыкальным руководителем Ахенского театра, он должен вступить в нацистскую партию. Караян согласился. Почему такой человек, как Караян, известный своей бескомпромиссностью почти во всем, здесь уступил? Почему он не сопротивлялся, как Фуртвенглер? Здесь нужно вспомнить, что Фуртвенглер занимал особое положение, служил чуть ли не символом культурной стабильности Германии, и нацисты терпели его оппозицию, тогда как Караяна за малейшее неповиновение выкинули бы на улицу. Кроме того, не нацистам, а немецкому народу в первую очередь нужны были и Караян, и Фуртвенглер. Как многие утверждали после войны, они просто жили от одного выступления до другого, и только в эти моменты их искалеченное существование наполнялось духовностью: музыка оставалась последним прибежищем гуманизма и достоинства.
В 1937 году Караян впервые появился перед оркестром Венской государственной оперы, дирижируя оперой Вагнера «Тристан и Изольда»[55] по приглашению Бруно Вальтера. Это была большая победа Караяна: вернуться дирижером в любимый театр, где десять лет назад студентом он проводил столько времени.
Однако на Караяна произвели ужасающее впечатление те условия, в которых приходилось работать дирижеру в Вене, и он чуть было не отказался от выступлений. Обещанную ему генеральную репетицию отменили, а на общих репетициях ведущие певцы пропевали только несколько нот, занимаясь основное время своей корреспонденцией. Караяну пришлось дебютировать в Вене практически без репетиций. К сожалению, положение дел в театре не изменилось и к 1956 году, когда Караян принял на себя руководство Венской государственной оперой; все восемь лет, которые Караян провел в театре, он вел безуспешную войну с подобными традициями.
После первых успехов в Вене Караяну предложили там остаться, но он отказался. Условия работы в Ахене приходились ему больше по душе. Там ему не надо было вести битву за репетиции. Он считал, что лучше быть первым в Ахене, чем вторым или третьим в Вене.
В Ахене у Караяна, казалось, устроилась не только работа, но и личная жизнь. В лесистых окрестностях города он снимал небольшой дом, где жил со своей женой, ведущей солисткой оперетты Эльми Холгерлеф, с которой они поженились в 1938 году. Но к сожалению, семейная жизнь не выдержала всех трудностей и напряжения, сопутствовавших творческой деятельности Караяна, его бесконечных метаний между Ахеном и Берлином. Через три года семья распалась.
Уже в 1937 году Караяна пригласили дирижировать оркестром Берлинской филармонии. Тем не менее он отказался от выступления, поскольку ему не дали времени на репетиции. На следующий год филармония приняла его условия. Программу первого концерта составили Хаффнер-симфония Моцарта, Вторая сюита из «Дафниса и Хлои»[56] Равеля[57] и Четвертая симфония Брамса[58].
Караян немало удивил оркестрантов, попросив их репетировать по группам. Сначала он хотел репетировать со струнной группой, а потом ввести остальной оркестр. Музыканты прославленной Берлинской филармонии решили, что их разыгрывают. В конце концов, они играли эти произведения на протяжении многих лет и считали, что знают их лучше, чем 29-летний дирижер из Ахена. Но Караян настаивал, попросил скрипки сыграть отдельно самые сложные пассажи и, когда последние не справились, начал репетировать с ними в более медленном темпе. Как и следовало предположить, оркестранты недолюбливали Караяна, хотя не могли не уважать его. А Караян полюбил этот оркестр после первой же репетиции.
Однако при Фуртвенглере более тесные контакты между Караяном и Берлинской филармонией оказались невозможны. Нацистские чиновники, по-видимому, нарочно восстанавливали Караяна и Фуртвенглера друг против друга, чтобы подорвать положение главного дирижера. Таким образом, с того момента, когда Караян впервые появился в Берлинской государственной опере в 1938 году и когда появилась знаменитая рецензия «Волшебник Караян» (о ней речь ниже), Фуртвенглер не мог приглашать Караяна для выступлений с оркестром Берлинской филармонии, не подрывая свое и без того все более шаткое положение. Ситуация не изменилась даже после войны; пока Фуртвенглер возглавлял Венский и Западноберлинский оркестры, Караяну к ним доступа не было.
55
«Тристан и Изольда» („Tristan und Isolde“) — музыкальная драма Р. Вагнера, либретто композитора по эпическому сказанию Готфрида Страсбургского. Первая постановка — Мюнхен, 1865 г.
56
«Дафнис и Хлоя» („Daphnis et Chloe“) — балет М. Равеля, либретто М. Фокина (переработано композитором). Первая постановка — во время «Русских сезонов» в Париже в 1912 г. В дальнейшем композитор переработал музыку балета в две сюиты для концертного исполнения.
57
Равель, Морис (1875 — 1937) — французский композитор, в творчестве которого нашли выражение тенденции импрессионизма, отчасти неоклассицизма. Автор опер, балетов, симфонических и фортепианных произведений.
58
Брамс, Иоганнес (1833 —1897) — немецкий композитор, пианист и дирижер. Один из крупнейших композиторов второй половины XIX века, создавший выдающиеся произведения в области камерно-ансамблевой, фортепианной, вокальной и симфонической музыки, среди которых 4 симфонии: 1-я (1876), 3-я (1883) и 4-я (1885).