«А не выполнишь к утру –
в порошок тебя сотру,
Потому как твой карахтер
мне давно не по нутру!»
Так началась следующая фаза порчи отношений с Гендиректором. Руководство КБПР стало думать думу, как попытаться исполнить поручение начальства в минимальные сроки. Кто-то вспомнил, что у нас на предприятии уже есть лаборатория стереолитографии (сегодня это направление называется аддитивными технологиями) с принтером, позволяющим быстро печатать на основе трехмерных компьютерных моделей готовые изделия из пластика. Нашли человека с принтером, изложили задачу, пригласили литейщиков. Быстро напечатали с компьютера пластиковые детали, на заводе сформовали по их очертаниям блоки литейной смеси и отлили жаропрочные створки сопла в рекордные сроки. По факту, сотрудники «Салюта» первыми в РФ 15 лет назад использовали аддитивные технологии для изготовления реальных нагруженных деталей авиадвигателя. Сопло собрали, включили систему автоматики и продемонстрировали начальству. Вывезти изделие во Францию не разрешили как «ноу-хау», но видеофильм с его работой на выставке демонстрировали. Сегодня китайцы на самолете «Дзян-10» используют это сопло.
Финальным в моем пребывании на «Салюте» стал следующий эпизод. После командировки в Ле-Бурже меня срочно позвали к Гендиректору. Тот приказал отремонтировать сопло и поставить его на огневой стенд для испытаний. Я спросил, а зачем надо ремонтировать? Всплыла следующая история. Пока мы были в Париже, сопло лежало в испытательном цехе, система автоматики была отсоединена. Местные самородки решили в отсутствие авторов поупражняться, подсоединили гидросистему привода створок, дали давление и увидели, что «ромашка» створок сопла на выходе повернулась и раскрылась, но больше, чем положено (лепестки вышли из зацепления друг с другом), так как система регулирования отсутствовала. Испытатели испугались и переключили давление гидравлики на «закрытие» сопла. Свободно висящие створки стали закрываться несинхронно, наехали друг на друга и под усилиями мощной гидравлики погнулись (литые детали из жаропрочного сплава 5 мм толщины можно согнуть только с помощью техники). После осмотра искалеченного объекта я заявил Гендиректору, что ремонтировать должны виновники происшествия. И вообще я не понимаю, почему на предприятии каждый может делать, что ему вздумается, не соблюдая стандартного правила «Не ты делал, не тебе ломать». Через пять минут яркой дискуссии я написал в приемной заявление об увольнении по собственному желанию.
Подведем итоги спустя 20 лет со дня основания КБПР. На момент старта работ скептиков было 100%, через несколько лет выяснилось, что КБПР получилось хорошо укомплектованным по специальностям (конструкторы, расчетчики, испытатели, САУ, всего более 30 направлений) и сумело переплавить в единую среду совместный труд сотрудников разных инженерных школ, что тоже непросто. В результате получены две сертифицированных на ГСИ в 2003-2006 гг. модернизации славного авиадвигателя АЛ31 для самолетов семейства Су-27/Су-30 (впервые в истории Российского авиадвигателестроения). Вариант с улучшенными параметрами и ресурсом АЛ-31М1 прописали кроме штатных моделей самолетов еще на новый Су-34. Второе изделие сертифицировано и в сотнях экземпляров летает на китайском одномоторном истребителе «Дзян-10». Аналогов этому событию (создание и деятельность полномасштабного по компетенциям КБПР) в наше время нет не только в авиадвигателестроении, но и вообще во всей промышленности РФ (информация с форума aviaport.ru).
На кадровые вопросы злопыхателей о том, что мы переманили ряд инженеров из других Московских конструкторских бюро (вплоть до их развала), я показывал замусоленный список сотрудников КБПР, где пофамильно был расписан весь штат. На 250 человек постоянного состава (перед моим уходом) кроме «базовой основы» из сотрудников НПО «Турбина» пришли всего по 5 человек из четырех московских КБ. Пригласили 50% молодых выпускников ВУЗов, отставных представителей службы заказчика в ролях ведущих инженеров по темам и остальных сотрудников из организаций, не связанных с авиадвигателями.
Уходя от энергичного Генерального директора, на его вопрос о причинах моего решения я ответил, что за несколько лет совместной работы он все технические вопросы решал сам, а меня ставил перед фактом: есть задача, выполняйте. Я неплохо управлял исполнением задач (поэтому Гендиректор был очень недоволен расставанием), но регулярно имел собственное мнение, которое предлагалось оставить за порогом. Сегодня, когда все (!) мои прогнозы того периода реализовались по наихудшему из сценариев, иногда думаю, сожалеет ли кто-нибудь о потерянных пятилетках и растраченных зря миллиардах рублей?