конечно, удивительного - пять поколений назад 90 процентов России
были рабами, а с 17 года усердно истребляли оставшиеся 10 процентов.
Генетика - это не эмоции, это наука, и потому поведение масс - это
поведение рабов" Впрочем, довольно политики. Каждый возмущавшийся негодовал по поводу какого-то конкретного высказывания, тем самым, соглашаясь со всеми остальными частями статьи. Кстати, по статистике более 50% прочитавших, в той или иной мере поддержало меня. Такой бы рейтинг кандидату в президенты! Значит, автор, все-таки не злобный клеветник, а, скорее, заблуждающийся. Ко второй волне откликов, возникла даже гипотеза, что автор, - чем черт не шутит! - прав. Но аргументация оппонентов - это, как говорили на моей малой доисторической Родине - чего-то особенного.
Самое обидное, что когда в своей статье Лурье кого-то хвалит, мне
кажутся его слова абсолютно справедливыми, а когда ругает
несправедливыми... То есть, когда мне удается совпасть с внутренним камертоном Ю. Буркина все зашибись, а ежели не совпал - так сразу революционное чутье подсказало ему, кто есть враг фэнского народа...
"Кстати, замечу: весьма симптомотично, что в его тексте
проскользнула фраза о том, что, мол, Лукьяненко какую-то идею и у
него украл... Видать пописывает и, видать,а худо это делает. Что же
остается? Ругать тех, кому это удается лучше..". Очень интересный и оригинальный ход мысли, - раз ругает Лукьяненко, то, сам уж точно пишет плохо. Значит, и воровать у него идеи никак не западло, а прямая обязанность. Да и может ли быть иначе??? аКстати, об идее: в "Осенних визитах" приводится следующее рассуждение: Стивенсон в "Докторе Джекиле и Мистере Хайде", характеризуя низость Хайда, сообщает, что он оттолкнул маленькую девочку и не дал ей подняться. В наше же время это вряд ли считалось бы проступком.а Эта мысль была высказана мной на Фанконе-95 в присутствии и Буркина, и Лукьяненко. Тут же становится понятно, почему Буркин не хочет этого помнить. Придетсяа ведь вспомнить и мой отзыв на его графоманские опусы или, если угодно, литературные ляпсусы, вышедший в том же 1995 году. Видимо, как и всякая бездарность, Буркин не только агрессивен, но и злопамятен.а
"При всей моей искренней любви к Жене Лукину, не понимаю, как можно
его талант заметить, а Лукьяненко или Воху - гнобить... Думается,
Женя близок Лурье прежде всего тем, что продолжает кусать дохлый
коммунизм. Для эмигранта это - бальзам на душу, подтверждение, что
не зря свалил за бугор..." И нарисовав ужасающую квартиру, как страшный Лурье жестоко гнобит гениальных Лукьяненко и Васильева, Буркин, в силу той простоты, что много хуже воровства считает, что Лукин хорош не писательским талантом, а тем, что кусает коммунизм. Но, не останавливаясь на этом, Буркин, собрав все свои тощие интеллектуальные силы в липкий кулачок, смело выносит вердикт:
"А общий вывод: Лурье - мудила редкостный, позорящий славное имя
Землиа Обетованной. Люди! У кого есть такая возможность, собирите,
пожалуйста, все отзывы об этой "статье"хе и перешлите г-ну Лурье в
Израиль. Чтобы не вздумал ва Россию возвращаться. Кстати,"г-ну"- это
вовсе не "господину" укороченное. Это другое слово" Что ж,"какое время на дворе - таков мессия". А мне, что ни ночь, суждено теперь просыпаться от кошмара, стоит на границе России Буркин - то ли в виде апостола Петра, то ли в виде верного Мухтара и стережет. А то, не ровен час, - проникну и еще кого или чего опозорю.... Вот что происходит, когда психиатры становятся графоманами. Куда больше меня поразили сходные мотивы у Логинова:
"Восторги ... по поводу книг Еськова и Щепетнева кажутся мне
преувеличенными и продиктованными по большей части политическими
соображениями... Именно своей антикегебешностью привлекла Александра
Лурье и устаревшая на десять лет проза Щепетнева (хорошо написано,
не спорю, но ведь устарело безнадежно!), и блестящие, но
самодостаточные парадоксы Еськова". Не иначе, как аналитики Мосада мне эти соображения заказывали. Если уж самому мэтру не понятно, что и КГБшные в духе Ю. Семенова (а именно так оценил двух вышеупомянутых авторов уважаемый Д. Клугер), и антиКГБшные мотивы в творчестве волнуют меня как прошлогодний снег - какая-то в державе фэнской гниль. А не приходило ли в голову глубокоуважаемому, что Еськов и Щепетнев могут понравиться просто потому, что пишут талантливо и виртуозно, чего лишены фигуранты "разносной части статьи"? Когда сюжет делает Еськов, то действие разворачивается и красочно, и динамично, и увлекательно - как в калейдоскопе, а когда это делает Хаецкая, то кажется, что она тянет старую жевательную резинку? Щепетнев обладает редчайшим даром поэта оживлять и персонажи, и пейзажи, делая их выпуклыми и сочными.а Листая же бесконечного Лукьяненко, беспрерывно наблюдаешь великовозрастного автора, сладострастно подглядывающего за самим собой, пускающим "гули", делающим самому себе козу и умильно лепечущим "сюси-пуси". Удивительно, что творец "Далайна"так внезапно запамятовал об элементарном профессиональном мастерстве. Отгадка забывчивости кроется, судя по всему, в следующих пронзительных строках:
"Чем не угодили критику простые и безыскусные истории монстра из
Николаева - ума не приложу... Дурному они не учат, язык пристойный
хотя и без изысков, сюжет бодрый. Высот, конечно, не наблюдается, но
и провалов тоже. Читатели такие произведения любят, а критики обычно
не замечают. А тут вдруг -- шарах! -- из главного калибра, да в
самом начале статьи! К чему бы это?"
ЛИТЕРАТУРНЫЙ БАЗАР, или ЗАКОН "ТУСНИ"
"...Когда их всех повыловят,
наступит эпоха, которую не выдумать
и не описать"
Булат Окуджава
Да уж. Как это ни печально, придется напомнить некоторые прописные и низкие истины. Писатель - это тот, кто пишет, а тусовщик - тот, кто, наоборот, тусуется. И не надо, даже якобы случайно и ненамеренно, путать два эти ремесла. Хотя тусоваться - скорее (и судя по некоторым откликам), диагноз. Многие талантливые писатели, вроде Пелевина,а Латыниной, Еськова к тусовке вообще не приближаются, а вот бездарь влечет как мощным магнитом. Хороший парень - при всем моем уважении к таковым, - увы и ах! - не профессия. А занятия литературой, если кто с устатку подзабыл, - это более чем профессия. Это призвание, причем одно из тех немногих, которые с глубокой древности сохранили священные корни. Ибо - "Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог". Обратите внимание: Слово, а не халтура и не графоманство.а И за дар Слова люди платили счастьем, здоровьем, жизнью. Каждый пишущий волей-неволей становится в длинный ряд предшественников, знаменитых и забытых, и должен стараться если и не превзойти их (хотя писатель, не стремящийся стать классиком, не станет и литефрейтором), то хотя бы не посрамить. На обладателя Слова всегда смотрят сорок веков, и каждый день творчеств - битва при пирамидах. Причина же подобной снисходительности к макулатуре пониженного качества и, к сожалению, повышенного спроса для меня очевидн - "Не тронь нашу теплую компанию!" Понятное дело, кто умеет писать - пишет, кто не умеет - учит, кто не умеет учить - руководит. А кто не умеет ни писать, ни учить, ни руководить - тусуется. И среди себе подобных, вполне сможет симулировать и первое, и второе, и третье. А среда обитания поддержит его в силу принципа круговой поруки. Это и доказано лучше всего в процессе "обсуждения" статьи. Для осознания собственной самоценности тусовке необходимы кумиры, которые назначаются из "лучших людей" ее же самой, так сказать, Баба Яга растится в собственном дружном коллективе. За счет несложных даже для этой публики игр с терминологией определяется, что Наташа Королева (Ю. Буркин, С. Лукьяненко, П. Вязников) - певица (бард, писатель, переводчик) и Елена Образцова (Булат Окуджава, Ж. Верн, Р. Райт-Ковалева) - тоже певица (бард, писатель, переводчик). Каждый из них много значит для определенной группы поклонников, так почему же нельзя провести между ними знак равенства?!! Лично мне не хотелось бы, чтобы царящая на эстраде попса переселилась и в литературу. Гуманизм общества в целом предполагает совестливость каждого индивида в частности. Гуманное общество не уничтожает слабых, больных и глупых, но и они должны подчиняться общепринятым правилам. Каждый член общества несет персональную ответственность за то, что он делает. Писатель - в частности. Халтурщик, штампующий мегабайтные космические оперы, зарабатывает на хлеб с маслицем и икоркой поболе, нежели врач и требует уважения согласно заработкам и раздутому эго. При этом за халтуру с него никто не спрашивает. Он ведь - неприкасаемый, только тронешь - развоняется до небес: "художника, мол, обидеть легко". Так-то оно так, да одна неувязочк -а между ним лично и художником ничего общего нет. Он ведь не художник, а мазила. Все труднее становится объяснить, почему один пишет хорошо, а другой плохо. Особенно в период, когда легко и без тени смущения путают Божий дар с литподенщиной, а Босха с Anry. Неразличение добра и зла сначала губит человека, а затем уже - общество. Отличие художника от мазилы, казалось бы, невелико: первому открывается Истина (Слова, Взгляда, Чувства, Мысли), другой же навязчиво всучивает муляжи и манекены. Для массового потребителя мазила, конечно, и социально ближе, и вообще безопаснее. И не надо быть "Гением, с Набоковым и Бродским сравнимым", чтобы реализовать свое элементарное читательское право и назвать кошку кошкой, а бездарь - бездарью. Если кому незаметно, что Аксенов, Веллер и Кабаков за последние десять лет коммерциализировались и, как следствие, исписались - дело его. Но товарищ, видать, всерьез переболел гиперборейской чумой - осложнения налицо:а