В. Либкнехт был от природы человеком чрезвычайно мужественным. Уже в революционных событиях 1848–1849 гг. Вильгельм Либкнехт не раз показал образцы беззаветного мужества. Его биограф (Курт Эйснер) отмечает, что в одной из бесед старый Либкнехт однажды мимоходом сказал, что в течение всей своей сознательной жизни он не знал, что такое чувство страха. Невидимому, это так и было. И опять-таки: едва-ли можно сомневаться в том, что это чувство бесстрашия от Либкнехта-отца тоже по наследству перешло к Либкнехту-сыну.
От отца же Карл Либкнехт должен был позаимствовать и позаимствовал чувство интернационализма. Вся обстановка, в которой жил Либкнехт-отец и в которой воспитывалась вся его семья, была такова, что интернационализм не мог не перейти в плоть и кровь такой натуры, какой был его сын Карл. Интернациональные связи Либкнехта-отца были значительны и до встречи с Марксом и Энгельсом. Жизнь же в Лондоне и личная дружба с Марксом расширила интернациональные связи и интернациональное мышление Либкнехта в необычайной степени.
Обрисовать во всех деталях подлинные взаимоотношения между Марксом и Энгельсом, с одной стороны, и Вильгельмом Либкнехтом, с другой, — дело насущно необходимое, но и очень сложное и ответственное. Только теперь ИМЭЛ при новом его руководстве дает все необходимые для этого материалы. В круг нашей темы эта задача отнюдь не входит. Мы ограничимся здесь лишь самым необходимым.
С Энгельсом Вильгельм Либкнехт имел мимолетную встречу в 1849 г. в Женеве. С Марксом же он впервые встретился лично только летом 1850 г. в Лондоне. В своих воспоминаниях о Марксе Либкнехт с большой теплотой описал эту первую встречу и «экзамен», который учинили ему Маркс с Энгельсом по приезде его в Лондон. Они просидели с молодым изгнанником «до позднего утра», и «солнце стояло уже высоко на небе, когда я улегся в постель» — вспоминает Либкнехт. Это было в начале июля 1850 года.
Вскоре по приезде своем в Лондон Вильгельм Либкнехт стал учеником Маркса, его другом, почти членом семьи. Что привлекало Либкнехта в Марксе — это ясно и об этом подробно рассказано в воспоминаниях Либкнехта о Марксе. А что привлекало Маркса и Энгельса в Либкнехте? Прежде всего непосредственное революционное чувство, мужество и благородство натуры и горячая преданность делу пролетариата.
Либкнехт прожил в эмиграции 12 лет (до 1862 г. и почти все время находился в повседневном общении с Марксом и его семьей. Либкнехт много и усердно учился в это время у Маркса. Как ни тяжела была материальная обстановка, — В. Либкнехту в лондонский период приходилось голодать особенно много, его мечтой, и то недостижимой, в это время было получить место почтальона, — Либкнехт в течение многих лет изо дня в день вместе с Марксом с утра отправлялись в Британский музей, где просиживали за книгами в течение многих часов. Здесь были книги и здесь зимою было тепло — что не всегда бывало дома, если только вообще был свой «дом» или свой угол, — вспоминает об этом времени Либкнехт. А главное, здесь был Маркс. По окончании работы можно было вместе с ним пешком или изредка на омнибусе возвращаться домой и обмениваться мыслями по поводу прочитанного. Жена Маркса тоже оказывала благотворнейшее личное влияние на Либкнехта — об этой чудесной благородной натуре Либкнехт впоследствии писал в самых проникновенных словах. Одно из писем Женни Маркс к В. Либкнехту более позднего периода (от 22 мая 1872 г.) лучше всего характеризует отношение семьи Маркса к Либкнехту. «С радостью пользуюсь случаем, чтобы поблагодарить Вас за то, что Вы так стойко сохранили доверие ко мне, Вашему старому, многократно испытанному другу, и сказать Вам, с каким искренним участием и заботою я вспоминала о Вас и Вашей дорогой жене в течение всего этого тяжелого страшного времени. Не раз уже хотелось, мне высказать Вам и свое искреннее восхищение тем мужеством, тактом и искусством, которые Вы проявили в этих обстоятельствах» (дело идет о войне 1870–1871 г Г. З.). Поделившись с Либкнехтом некоторыми сведениями, касающимися жизни семьи Маркса, Женни Маркс кончает: «Для моего сердца было таким безграничным утешением поделиться скрытой печалью со своим старым верным другом» (Архив, т. VI, 54).
С первых же дней своего приезда в Лондон В. Либкнехт объявил себя сторонником учения Маркса и Энгельса и всюду и везде выступал как их ученик, как марксист. По возвращении из эмиграции Либкнехт сделал необычайно много для распространения идей марксизма в германском рабочем движении и стал одним из крупнейших популяризаторов идей марксизма во всем мире. И тем не менее, у него бывали крупнейшие ошибки. Всеми силами хотел он быть научным социалистом, т. е. марксистом, коммунистом. И вместе с тем ему никогда не удавалось до конца вытравить из себя «социалиста чувства». Не овладевши полностью и до конца теорией Маркса-Энгельса, он неизбежно должен был делать и делал большие ошибки, особенно когда он впоследствии сказался в Германии вне повседневного общения со своими учителями. В обстановке демократического парламентаризма эти ошибки иногда носили оппортунистический характер. Фигура Либкнехта-отца — слишком крупная фигура, чтобы нуждаться в прикрашивании. Об его ошибках и недостатках можно и нужно сказать всю правду. И тем не менее образ останется в истории международного революционного рабочего движения как образ великого бойца и бессмертного солдата революции.
Приведем тут же один из наиболее резких отзывов Маркса о Вильгельме Либкнехте. В письме от 10 августа 1869 г. Маркс писал Энгельсу о В. Либкнехте в крайней досаде по поводу мелкобуржуазных иллюзий последнего в вопросе о «народном государстве», «демократии» и т. п. «Это животное, — пишет «ласково» Маркс о Либкнехте, — верит в будущее «государство демократии». Ему оно мерещится то в виде конституционной Англии, то — буржуазных Соединенных штатов, то жалкой Швейцарии». «Оно (т. е. опять-таки животное», верящее в демократию) и не подозревает о какой-либо революционной политике», т. е. о политике революционного насилия, политике пролетарской диктатуры. Вот с какой резкостью бичевал Маркс даже своих ближайших сотрудников, когда они допускали такие ошибки.
И тем не менее совершенно прав т. В. Адоратский, когда по поводу приведенных слов он пишет («Пролетарская революция», 1933, I, 48), что В. Либкнехт при всех его ошибках, при всей его путанице в вопросе о «государстве демократии», о «свободном народном государстве» и т. п. «все же под руководством Маркса и Энгельса являлся представителем революционного марксизма, проповедывал классовую борьбу». Так оно и было в действительности.
Интересна в этом отношении позиция биографа Вильгельма Либкнехта, уже упомянутого нами Курта Эйснера. Этот литератор был человек, лично бескорыстный и субъективно преданный рабочему классу. В германской революции 1918 г. он «сыграл роль, в общем близкую к русским «меньшевикам-иинтернационалистам». Вел пацифистскую агитацию против войны, стоял (как «независимый» с.-д.) во главе «революционного» Баварского правительства и был убит фашистом графом Арко в Мюнхене. В германской с.-д. партии в свое время занял одно из первых мест среди ревизионистов — с самого возникновения ревизионизма. Был не столько практическим вождем ревизионизма, сколько его «пером». Когда Вильгельм Либкнехт в 1900 г. умер, именно Эйснеру официальная германская с.-д. партия поручила написать биографию Вильгельма Либкнехта.