В глубине сада — музей имени К. Линнея, открытый шведским Обществом естествоиспытателей в 1914 году. Он состоит из четырех галерей и полукруглой залы. Вы проходите по музею и с большим интересом рассматриваете вещи, которые окружали в жизни великого ученого, которыми он пользовался… Вот письменный стол, за ним созданы великие произведения; два гербарных шкафа, где хранил он свои гербарии.
На стенах — копии портретов Линнея. А где оригиналы? Оригинал одного портрета вывезен в Версаль; подлинник, изображающий Линнея в костюме лапландца, приобретен Голландией, а картины-фантазии, под названием «Линней — мальчик» — Национальной галереей в Берлине.
Одну из стен залы занимает огромная картина кисти Русселя и Опи: Эскулап, Флора, Церера и Купидон оказывают почести бюсту Линнея. В этом зале происходят заседания Шведского научного общества имени Линнея. Одна картина изображает маленький домик, в котором родился Линней, другая — мызу, где он отпраздновал свадьбу с Сарой-Лизой.
Линней любил художественные вещи из хрусталя, фарфора и серебра; они собраны здесь. Останавливает внимание дивный чайный сервиз, который по его заказу изготовили в Китае. Он просил украсить сервиз его любимым цветком — линнеей.
— Но цветок должен быть розовым, — сказал Линней, получив посылку, — а здесь он кирпичного цвета! Листья нарисованы неправильно: они остроконечные, а не круглые.
Китайцам пришлось дважды потрудиться, чтобы удовлетворить знаменитого ученого, тем более, что большая часть сервиза в первый раз разбилась при пересылке.
Серебряная ваза художественной работы — в нее он собирал дикую землянику, считая ее самой полезной ягодой: «Даже запах дикой земляники очищает кровь и проникает во все органы человека».
В первой комнате — шкаф с постельным и столовым бельем с инициалами C. L. Среди мебели — шкаф, стол и комод Сары-Лизы, кружева, которые она искусно плела. Вся мебель — художественные образцы XVIII века.
Здесь можно увидеть домашнюю утварь, кухонную мебель и посуду: «медные и чугунные котелки и горшки, оловянные тарелки, подставку для лучины, ножницы, при помощи которых удалялся нагар со свечи. Затем идут различные принадлежности для прядения, тканья, вязанья и вышивания. На шкафу стоит круглый высокий медный котел, в котором варились свечи…
В одной из внутренних комнат музея, в котором собрана разная мебель Линнея, находится коллекция его одежды, а также разные принадлежности его туалета, безделушки, принадлежавшие Линнею и его семье. Имеются здесь и шелковое желтое пальто, принадлежавшее жене Линнея, и подвенечное платье дочери его из цветной парчи, и даже подтяжки его, которые он носил во время жениховства…
В другом шкафу вы видите перчатки, веера, пряжки от ботинок Линнея, горную палку из испанского тростника, принадлежавшую Линнею; ножи (между прочим, бритва Линнея), ножницы, кольца, цепочки для часов, сургуч и печатки, медали, выбитые в память разных событий, огниво, аспидные дощечки, лупы, очки, и, наконец, дорожную аптечку Линнея с разными бутылочками и пузырьками. Весьма любопытны две круглые маленькие деревянные табакерки, подаренные Линнею королем Адольфом-Фридрихом и им самим выточенные, и также коробка для гребней, поднесенная Линнею Густавом III».
Все это приобреталось в течение долгого времени у наследников великого ученого и у других лиц, собрано и хранится с большим старанием и заботой. Музей дает яркую и полную картину быта шведского городского общества XVIII столетия.
Все здесь наполняет душу чувством благоговения и уважения… и в то же время ощущением какого-то недоумения, неполноты…
Где же рукописи, архивы, гербарии, коллекции? О, верно, они в Хаммарбю, ведь там второй музей — в отдельном домике, который Линней сам построил для редкостей и перед зданием которого в саду летом он читал лекции ученикам-иностранцам. В 1880 году шведское правительство купило имение для музея. Вот там, несомненно, библиотека Линнея и все прочее! В месте паломничества для ботаников всего света.
Грустно писать о том, что это достояние народа шведская корона не удержала в своей стране.
Вспомнить только, сколько монархов Европы звали Линнея к себе, чтобы в их венце сияла новая драгоценная жемчужина. И ученый всегда отказывался покинуть родину: он желал трудиться для нее. Для кого собирались сокровища естественной истории? Для матери Свеа — Швеции. Где и кому могут они принадлежать после его смерти? Конечно, сыну, а он сохранит их для шведов. Так предполагал Линней, но сын его умер сорока лет с небольшим, не обзаведясь еще семьей и наследниками.