Второй случай еще больше укрепил позиции молодого придворного и, разумеется, его нового друга, которого с тех пор называли не иначе как «подарок короля».
Удрученный неудачей на охоте, герцог Орлеанский позвал к себе личного астролога, некоего Эврара Велонна, сведущего ко всему прочему в оккультных науках, и спросил его, каким образом лучше всего отправить на тот свет человека. Астролог, имевший немалый опыт в такого рода делах, счел нужным уточнить:
— Речь идет о знатной особе или же…
— Конечно, о знатной, дьявол ее забери! — вскричал герцог. — Стал бы я ломать голову над тем, как отправить к праотцам простолюдина!
— В таком случае есть несколько способов, — авторитетно заявил Велонн. — Один из них — изготовление восковых фигурок. Епископ Трирский как-то задумал окрестить к Пасхе всех евреев его города; некрещеные должны быть изгнаны. Евреи в ответ на это слепили восковую фигурку епископа и попросили священника окрестить ее. В пасхальное воскресенье фигурка была расплавлена, и епископ упал мертвым возле купели во время обряда крещения.
— Сие не годится, — досадливо махнул рукой герцог. — К особе, о которой идет речь, такое действие неприменимо.
— Обратимся к смерти Жанны Наваррской, супруги короля Филиппа, — бесстрастно продолжал звездочет. — Как известно, в ее кончине обвинили епископа Труа. С помощью ведьмы он изготовил восковую фигурку королевы и, окрестив ее, дал ей имя Жанна. Затем он проткнул куклу иголками в нескольких местах. Спустя некоторое время королева заболела. Однако она никак не желала умирать. Епископ в гневе разломал фигурку, растоптал и бросил в огонь. Прошло совсем немного времени, и королева отправилась в мир иной.
— Чертовщина какая-то, клянусь головой святого Варула! — поморщился герцог.
— К вашему сведению, монсеньор, такой способ избавления от врагов практикуется со времен римлян.
— Я не желаю прибегать к чернокнижию, Эврар, и общаться с дьяволом и духами тьмы. Твои сатанинские методы могут проложить путь к костру. Неужели в твоем арсенале не найдется другого действенного средства, которое, как ты понимаешь, не позволило бы пасть на меня ни малейшей тени подозрения?
Астролог в задумчивости потер рукой подбородок.
— Если бы я знал о пристрастиях того лица, которое мешает вашему высочеству, о его вкусах, его любимых лакомствах наконец…
Герцог вспомнил:
— У него в комнате, на столе, всегда стоит коробочка с миндалем; прежде чем съесть, человек этот замачивает орешки в воде. Понимаешь? Чашка с водой… она тоже на этом столе.
Эврар хищно улыбнулся:
— Тогда все очень просто, ваше высочество. В воде можно незаметно растворить порошок, она сохранит при этом свою прозрачность и напитает все, что в нее положат, в том числе и орехи, и вот если съесть несколько таких орехов…
— Человек умрет? — весь напрягся герцог Орлеанский. — Как скоро? Что он почувствует и сколько пройдет времени: час, день, два?
— Это зависит от прихоти того, кому этот человек мешает.
— Меня устроят несколько дней… два или три. Этого, полагаю, будет достаточно.
— Желание вашего высочества будет исполнено, — кивнул Эврар Велонн. — Не далее чем завтра я принесу вам то, что вы просите.
Через несколько дней юный принц пригласил обоих друзей к себе в кабинет полакомиться миндалем. Все трое вошли, и тут Карл, заглянув в чашку, недовольно вскричал:
— Жерье! Черт возьми, куда подевался Жерье?
В эту минуту в дверях показался комнатный лакей.
— Я слышал, ваше высочество позвали камердинера?
— Ну да! А вы кто такой? И почему я не вижу Жерье?
— Увы! Должен сообщить, что слуга вашего высочества внезапно занемог; узнав об этом, меня попросили на время заменить его.
Лакей, согласно данной ему инструкции, готов был уже назвать имя того, кто его послал, но Карл, далекий от мысли о заговоре, не догадался об этом спросить, иначе в ответ услышал бы имя своего зятя — Пьера де Бурбона.
— Почему же в таком случае вам не дали указания в отношении моих любимых орешков? — И Карл ткнул пальцем в искусно вырезанную из дерева и инкрустированную рисунком из дубовых листьев, прямоугольной формы бонбоньерку с крышкой. — Вот они, видите? — Он поднял крышку. — Каждое утро, когда я еще сплю, Жерье замачивает мне их вот в этой чашке, хотя раньше я делал это сам, с вечера. — Палец вытянулся в сторону чашки. — Почему вы не сделали этого? Я не могу отправляться на прогулку, не отведав миндаля, — так советует мне врач.