Карл Великий установил союз с католической церковью и умело использовал его в интересах усиления королевской власти и социально-политической организации своей империи в целом. В его правление и при его поддержке образуется Патримоний Св. Петра — основа будущего Папского государства.
Он покровительствовал торговле и активно использовал ее финансовые возможности на пользу королевской казны, для чего, в частности, организовал сеть таможенных постов.
Выше уже говорилось о пристрастиях Карла в области культуры. Известно, что он сосредоточил при своем дворе выдающихся по образованию и талантам людей, приглашая их также из других земель. А внимание этого избранного кружка, как и самого короля, к античному наследию позволило будущим историкам назвать тот взлет придворной культуры «Каролингским Возрождением». Безусловно, в этом феномене можно видеть важный, содержательный и успешный этап осмысленного духовного синтеза великого наследия античной культуры — и культурных новаций христианского Средневековья, уже проявлявших свое величие.
Империя Карла Великого, как это нередко бывало в истории, распалась вскоре после ухода из жизни ее основателя. Но ее итогом явилась не только самая совершенная, своего рода идеальная, «франкская» модель западного феодально-средневекового общества. В результате раздела империи в начале X в. между потомками Карла Великого сложились основы будущих Франции (Западно-Франкское государство), германских государств (Восточно-Франкское государство), зародыш будущей Италии. Он оставляет в наследие потомкам имперскую идею и модель универсального государства, которая затем многократно, на разные сроки и в разных формах реализовывалась в средневековой Европе. Примеры тому — Великоморавия IX — начала X в., империя Оттонов в X в., англо-скандинавская империя Кнута Великого в начале XI в. и, наконец, Священная римская империя германской нации. Позднее, в XIV–XV вв., универсалистские тенденции снова стали важной линией политического развития Западной Европы: Кальмарская уния трех скандинавских государств, Кастильско-Арагонская династическая уния, попытки создания англо-французского государства, приведшие к Столетней войне…
Даже этот, поневоле краткий и самый общий перечень важных общественных процессов, которыми было ознаменовано правление Карла Великого, и в которых он сам принимал деятельное участие, в полной мере показывают выдающееся место личности, деятельности и наследия этого государя не только в рамках эпохи Средневековья, но и во всей европейской истории. Его внушительный, победоносный образ, имперские и рыцарские модели, немало обязанные ему своим появлением, вошли в легенды, народные представления, произведения литературы и общественной мысли, породили различные мифологемы, идеологические и ментальные формулы, сохранявшие свое влияние и в Раннее Новое время.
Очевидно, что материалы настоящего издания (как и прошедшего «круглого стола») не могут отразить все грани времени, фигуры, наследия Карла Великого и все мифы, порожденные его именем. Мы склонны считать это начинание своего рода исследовательским вызовом, рассчитанным на интерес и новые поиски коллег-медиевистов.
I
Карл Великий и его время
А. В. Назаренко
Империя Карла Великого — идеологическая фикция или политический эксперимент?
Пожалуй, не будет преувеличением сказать, что наиболее известное из исторических событий, связанных с личностью Карла Великого, ставшее своего рода маркирующим признаком эпохи (если не в глазах историков, то в памяти потомков), произошло на Рождество 800 г. в римской церкви св. Петра перед гробом апостола, когда папой Львом III Карл был коронован императорской короной и, после единодушной аккламации «всего римского народа» «Карлу, августу', Богом венчанному великому миротворцу и Римскому императору» («… et a cuncto Romanomm populo adclamatum est: Carolo augusto, a Deo coronato magno et pacifico imperatori Romanorum, vita et victoria!»), «отложив титул патриция», который до тех пор служил выражением особого покровительства Риму со стороны короля франков, «стал именоваться императором и августом» («ablato patricii nomine imperator et augustus est appellatus») (Ann. regni Franc., a. 801, p. l 12). Образ Карла как первого с античных времен императора Запада, первого объединителя Европы (отождествляемой с латинским христианским миром), «наполнившего ее всяческим благом» («omnem Europam omni bonitate repletam reliquit»: Nith. hist. I, 1, p. l), приковывал к себе мысленные взоры политиков и идеологов многих эпох — вплоть до Наполеона и современных поборников «единой Европы». Поэтому именно имперская идея и сопутствовавшая ей политическая практика Карла могут служить весьма подходящим оселком для оттачивания темы, вынесенной в заглавие конференции: «Карл Великий: мифы и реалии». Миф о Карле Великом начинает вызревать уже в течение X в. (Folz, 1950; относительно более позднего времени см.: Borst, 1967; обзор более ранней литературы см.: Heldmann), когда становится окончательно ясно, что мечта о возрождении былого единства Франкской державы путем династически легитимных комбинаций внутри каролингского семейства безвозвратно отошла в прошлое. В конце X в. он магнетизировал полугрека Оттона III, который, как известно, не удержался даже от «личного свидания» с Карлом, приказав вскрыть его гробницу в Ахене; при этом то ли аффектированность, то ли непосредственность привели юношу-визионера на грань гротескно-комического: Оттон велел остричь покойному ногти и доделать из золота отсутствовавший кончик носа. Финалом же стало причисление Карла к лику святых по инициативе другого поборника Западной империи — Фридриха I Барбароссы.