Пока Яков доедал последние ложки лакомого блюда, морские свинки зажгли аравийский ладан, и комната наполнилась голубоватым дымом. Все гуще и гуще становился этот дым, а запах ладана усыпительно действовал на мальчика. Несколько раз он вспоминал, что ему пора возвратиться к матери, но вслед за тем его снова одолевала сильная дремота — он забывался и, наконец, крепко заснул на диване у старухи.
Странные сны мерещились ему. Ему казалось будто старуха снимает с него платье и одевает в беличью шкуру. Теперь он мог прыгать и лазать не хуже белок. Он жил вместе с белками и морскими свинками, которые оказались очень благовоспитанными особами, и вместе с ними прислуживал старухе. Сначала ему поручали только чистку сапог, то есть он должен был натирать до блеска маслом кокосовые скорлупки, служившие старухе туфлями. Так как в доме отца ему часто приходилось исполнять подобную работу, то он справлялся с нею наилучшим образом. Через год — снилось ему дальше ему стали поручать более тонкую работу. Вместе с несколькими другими белками он должен был ловить и собирать пылинки, а потом просеивать их сквозь тончайшее волосяное сито. Дело в том, что старуха считала пылинки питательными веществами, а так как она за неимением зубов не могла разжевать ничего твердого, то ей пекли хлеб исключительно из пылинок.
Еще через год он был переведен в разряд слуг, собиравших воду для питья старухи. Не думайте, однако, что она велела для этого вырыть бассейн или доставить во двор бочку, чтобы собирать в нее дождевую воду, нет, у нее дело было обставлено похитрее. Белки, а в том числе и Яков, должны были собирать в ореховые скорлупки росу с роз, которую старуха употребляла для питья, а так как она пила очень много, то у водоносов работа была нелегкая.
Прошел еще год, и маленького Якова перевели на домашние работы. Ему поручено было содержать в чистоте пол, но так как последний был из стекла, на котором можно было заметить малейшее дыхание, то и эта работа была тоже не из легких. Чтобы вытирать пол, Яков должен был обертывать ноги старым сукном и разъезжать таким образом по всем комнатам.
Наконец, на пятый год его перевели на кухню. Это была почетная должность, которой можно было достигнуть только после продолжительного искуса. Яков прошел все степени, начиная с поваренка до первого повара, и достиг такой ловкости и уменья во всем, что касается кухни, что часто дивился самому себе. Самые замысловатые блюда, паштеты из двухсот снадобьев, супы из всевозможных кореньев и зелени — все это он научился приготовлять, и притом необыкновенно скоро и вкусно.
Так провел он около семи лет в услужении у старухи. Но вот однажды она сняла кокосовые туфли и, взяв в руку корзину и клюку, собралась уходить. Она приказала Якову, чтобы к ее возвращению он ощипал курицу, начинил ее зеленью и хорошенько зажарил. Так Яков и сделал. Свернув курице шею, он обварил ее кипятком, искусно ощипал перья, соскоблил кожу, чтобы она стала гладкая и нежная, и вынул из курицы внутренности. Потом он начал собирать коренья, которыми должен был ее начинить. В кладовой он увидел стенной шкафчик, дверь которого была полуотворена и которого он до сих пор ни разу не замечал. Он с любопытством заглянул туда. В шкафу стояло множество корзинок, из которых исходил сильный приятный запах. Он открыл одну из корзинок и нашел в ней растение какой-то особенной формы и цвета. Стебли и листья его были голубовато-зеленые, а цветок огненнокрасный, с желтой каймой. Яков задумчиво поглядел на этот цветок, понюхал его и вспомнил, что он так же сильно пахнет, как тот суп, которым когда-то угостила его старуха. Запах был так силен, что он должен был чихнуть — раз, другой, и, наконец, он начал чихать так сильно, что проснулся.
Он лежал на диване старухи и удивленно осматривался кругом. «Удивительно, как можно видеть такие вздорные сны, — сказал он самому себе, и притом с такой ясностью! Ведь я мог бы поспорить, что был белкой, товарищем морских свинок и всякой другой нечисти и, наконец, сделался великим поваром. Вот ужо посмеется маменька, когда я ей расскажу все это! Впрочем, не будет ли она меня бранить за то, что я заснул в чужом доме, вместо того чтобы помогать ей на рынке?» С этими мыслями маленький Яков поднялся с места, чтобы уйти домой, но все его тело так онемело от сна, в особенности затылок, что он не мог повернуть головы. Он невольно рассмеялся над собою и над своею сонливостью, так как каждую минуту стукался носом то о шкаф, то о стену или же задевал им за косяк двери. Белки и морские свинки с визгом бегали вокруг него, как будто желая его проводить. На пороге он обернулся и пригласил их последовать за собой, но они побежали обратно в дом и только издали провожали его жалобным визгом.