«Капец, Лиховский, Голдберг, Бойло, — главарь бомжей приказал сподручным. — Принесите угощение.
Да о напитках не забудьте».
Бомжи из-под шлака стали пакеты доставать.
Накрыли поляну человек на сто.
«Ого!
Коньяк десятилетний, — я бутылки рассматривал. — Ром из сахарного тростника.
Ликеры.
Пиво ячменное.
Прекрасно живете, бомжи».
«Не жалуемся на жизнь.
На складах космодрома подворовываем».
Бомжи больше на мясо налегают.
Я же щей из баночки похлебал.
Кусочек лошадины скушал.
Легли мы спать.
Нажрались так, что треск стоял.
Утром бомжи мне говорят:
«Карлос!
Мы за пропитанием отправляемся.
Ты отдыхай пока.
Бери, что хочешь.
Но особо в отвалах не копайся.
Мы кое-где мины поставили.
Охраняем себя от лихих людей».
«Вы сами — лихие люди, — я растянулся на теплом шлаке
Наверно, уран его подогревал. — Людей едите».
Бомжи ушли гуськом.
Я следил, как караван бомжей уходит в дымное небо.
Затем достал куколку.
От урановых батарей ее подзарядил:
«Электричества, куколка, покушай.
Да о моей беде послушай.
Нужна мне лампочка.
Да и нужна ли?
Вообще, подскажи, что делать».
Я отправил через куколку сообщение в жухрайский аналитический отдел.
Через пару минут куколка мне ответ диктует:
«Не бойся, друг наш.
Победа будет за нами!
Жухраи победят!
Ты просто прогуляйся по отвалам.
Посмотри.
А мины бомжей тебе куколка укажет.
Не подорвешься».
Я один по отвалам брожу.
В темные дыры шахт заглядываю.
Откапываю припасы бомжей.
И обратно закапываю.
«Кто же знал, что у бомжей столько добра, — я удивлялся.
Мины обходил стороной.
Куколка меня мимо мин вела. — Если все это продать…
А зачем все это продавать?
Чтобы на вырученные деньги купить это же?
Нужно мне бомжей в своих целях использовать.
Пусть наркотики среди шахтеров и металлургов распространяют.
Белошвейкам на фабрику в столовую бомжи будут тайно приносить спиртное.
А затем я стану склонять белошвеек оказывать туристам интимные услуги за деньги».
До вечера я наслаждался.
Прилег отдохнуть.
Да и заснул.
Вдруг, слышу шум мотора гироплана.
Я выстрелил из бластера.
Из положения лежа стрелял.
Раздались проклятья.
И грохот упавшего гироплана.
«Карлос, итить тебя по коромыслу, — бомжи ругаются. — Стрелок ты прекрасный.
Но ничего не соображаешь.
Зачем из бластера по своим лупишь?»
«Ничего!
В следующий раз вы ловчее будете», — я засмеялся.
Бомжи на меня больше не сердились.
Снова был роскошный вечерний пир.
Все объелись.
На какое-то время бомжи мне показались родными и близкими.
Даже ближе, чем родные.
Отец на меня внимания не обращал.
Мачеха со своими сестрицами травят меня каждый день.
А бомжи-людоеды к себе приняли в банду.
Своим считают.
Я даже прослезился немножко…
Я ранешенько проснулся.
Глянул, а у бомжей глаза тусклые.
Без искры радости.
Наверно, съели вчера что-то просроченное бомжи.
Опять на отвалах появились искатели полезной руды.
Гироциклисты носились, как ракеты.
Но аккуратно облетали стоянку бомжей.