В результате подобной «свободной» жизни к 30 годам она имела троих детей от трёх разных отцов. И это всё, что у неё было. Ни мужа, ни хоть какого-то образования, кроме средней школы, ни приличного заработка, ни собственного жилья, за исключением бабушкиной «двушки» в хрущобах, которую после смерти бабушки перевела на Лилю Наташина мама, дабы избавиться от проживания на одной территории с непутёвой приёмной дочерью.
Может быть, действительно правда, что каждый человек на Земле выполняет определённую жизненную программу? У Лили, возможно, была программа воспроизведения потомства, у Наташи – самосовершенствование и личностный рост. Кто знает…
Лиля же, наоборот, искренне считала, что блага жизни распределены неправильно, и что Наташина обеспеченная жизнь должна была по праву достаться ей, при этом её птичьи мозги не допускали даже мысли о том, что Наташа много лет отпахала на износ, чтобы достичь того уровня, на котором находилась сейчас. Наташина мать с детства жалела приёмную дочь, баловала её, боялась обидеть неосторожным словом, и, наверное, её подход к воспитанию Лили был недостаточно жёстким, поэтому та, хоть и выросла, но так и осталась инфантильным ребёнком, который привык, что все его проблемы должны решать другие — взрослые. Возможно, что-то сломалось в Лилиной психике в тот день, когда она узнала от «доброжелательных» людей, что её мать ей вовсе не мать.
Всё детство и юность прошли в каких-то дурацких соревнованиях между сёстрами. Кто лучше? Лиля ещё с раннего детства привыкла жаловаться и ябедничать на сестру, пытаясь всячески очернить её перед родителями, представить в глазах окружающих этакой убогой, злой девочкой. Она откровенно злилась, когда кто-то восхищался Наташей, ей отчаянно хотелось, чтобы вся любовь и внимание доставались только ей. Она ломала и портила Наташины вещи и игрушки, брала без спроса её одежду, чего Наташа никак стерпеть не могла, и, бывало, что ссоры доходили до драк. Лиле всё сходило с рук, а доставалось «на орехи», как правило, старшей, поскольку истеричные вопли маленькой сиротки были куда более весомым аргументом, чем Наташино недовольство по поводу испорченных вещей. Лиля быстро усвоила этот безотказный приём и беспардонно пользовалась им, пожалуй, слишком часто. Когда Наташу наказывали, а такое по большому счёту могло случиться только из-за Лилиных «козней», Лиля утрированно изображала из себя «ангелочка», демонстративно лезла помогать матери по хозяйству, хвасталась своими «хорошими» поступками. Сознательно или нет — но она всеми силами старалась вытеснить сестру с её места законной дочери.
Наташа была старше Лили на 7 лет, и в своё время неприятно отметила, когда сестра стала взрослеть, что у той и фигура получше, чем у неё, и рост повыше, принципов поменьше, поклонников больше, только вот поклонники, почему-то всегда куда-то очень быстро испарялись. Как оказалось, Лиля была не только без принципов, но и без элементарных мозгов, поскольку абсолютно без разбора влюблялась в первые попавшиеся штаны, а потом по полной программе доставала «объект своей любви» ужасной навязчивостью и привязчивостью. «Объекты», естественно, сбегали от такого «счастья», да так, что только пятки сверкали.
Когда 12 лет назад Наташины дела ощутимо пошли в гору, Лиля всё ещё пыталась язвить по поводу того, что вряд ли у неё что-то получится, намекая на то, что она такая страшная. По её мнению, получить приличное место под солнцем можно лишь только в том случае, если девушка имеет, что предъявить миру в плане внешних данных. Институт, аспирантура… Ха! Да кому это сейчас нужно! Фигня всё это! Такое примитивное представление сестры о жизнеустройстве не могло не раздражать не слишком красивую, но умненькую и целеустремлённую Наташу. Она знала цену своим мозгам, но как женщина была не очень довольна своим телом. Каким-то внутренним чутьём, замешанном на хорошо развитой интуиции, она предвидела Лилино неустроенное будущее, и в те моменты, когда сестра уж слишком зарывалась, злорадно озвучивала свои неутешительные прогнозы. Та в долгу не оставалась, и в ответ всегда усмехалась: мол, посмотрим ещё, кто из нас лучше устроится в жизни! Самомнение у неё было ого-го какое! Поначалу Наташа думала так, но с возрастом стала догадываться, что это всего лишь болезнь. Душевная болезнь маленького, никому не нужного человечка, который в реальности ощущает себя таковым, но в своих фантазиях рисует себе совершенно иной — приукрашенный образ более весомой личности, из-за чего пытается казаться в глазах других тем, кем, по сути, не является. Это просто бред наяву… Лиля постоянно выдумывала всякие небылицы, например о том, что знакома с какими-то «звёздами шоу-бизнеса и высокопоставленными политиками», хвасталась несуществующими предложениями и перспективами. Наташа несколько раз пыталась спустить её с небес на Землю, но та всякий раз лишь высокомерно заявляла о том, что сестра ей завидует. Что было, то было — Наташа на фоне внешне более яркой сестры смотрелась серой мышью, и подобный расклад, конечно же, очень устраивал младшую. Вообще, все советы старшей сестры — по большей части дельные и разумные — воспринимались Лилей подчёркнуто презрительно, как нечто недостойное внимания, либо как имеющее целью ей навредить. Такая вот была женская война, но впоследствии всё изменилось… Хотя нет, война-то продолжилась. Поменялось лишь оружие. Ясным было одно: Наташа не начинала этой войны, но всё-таки заняла боевую стойку и держала самооборону по всем правилам ведения ближнего боя. Это был как раз тот самый случай, когда компромисс не представлялся возможным, и закончить нелепую многолетнюю вражду могло лишь только полное отсутствие какого-либо контакта между сёстрами.
Время действительно многое расставило по своим местам, и каждая из сестёр заняла определённую позицию в жизни. Но как бы то ни было, Лиля так и не захотела признать, насколько была неправа в отношении сестры, не заметив, что годы прошли, детство осталось позади, а она как будто задержалась в 16-летнем возрасте. Оружие поменялось, и теперь козырной картой Лили стали трое её детей, а у Наташи не было ни одного, несмотря на все её старания и желание их иметь. У Лили оставался последний повод показать, что она более состоявшаяся в этой жизни, хотя бы как женщина и как мать.
Уже потом она, частенько канюча деньги у своей сестры-«неудачницы» и жалуясь на то, что им кушать нечего, постоянно подчёркивала, что будь жива её родная мама, она непременно дала бы ей достойное образование, устроила бы в жизни получше, как Наташу — устроила её мать. И это, несмотря на то, что ленивая Лилька сама никогда ни к чему не стремилась, категорически не желала учиться, и вылетела даже из двух техникумов за неуспеваемость и прогулы. Ей долго не давал покоя тот факт, что Наташа поступила в «Плехановку» сама сразу же после школы, безо всякого блата, невзирая на сумасшедший конкурс, — и впоследствии несколько раз пыталась провести в жизнь лживую легенду, что Наташина мать устроила туда свою дочь за большие деньги, а вот её, неродную-то — зачем? Пусть идёт в обслугу, официантки, маляры! Всё лучшее, понятно, — своим детям! Таким образом она хотела вызвать в Наташе некое чувство вины. Наташа вины своей не чувствовала, но всегда давала ей столько денег, сколько та просила. После смерти родителей Лиля оставалась её единственным родственником, а ещё врождённое чувство ответственности не позволяло ей оставить бедных детишек сестры умирать с голоду.