— Наташ, она же типичный паразит, — с сочувствием заявила подруга, с которой Наташа иногда делилась своими переживаниями.
— Но у неё же дети. Они не виноваты в том, что их мать такая…
— Ну вот и зачем ТАКИЕ рожают? Всем было бы лучше, если бы их стерилизовали по достижении половозрелого возраста.
— Господи, ну что ты говоришь, это же какой-то фашизм… В конце концов, она не бомж и не алкоголичка. Просто глупая, ленивая и безответственная. Видимо, сказываются гены её отца…
— И на этом основании ты решила, что обязана кормить всю их непутёвую семейку?
— Наверное, это компенсация…
— В смысле?
— За счёт таких, как я.
— Не понимаю…
— Она родила моих детей. Украла их у меня. Знаешь… Я ведь ещё в детстве запланировала иметь троих детей.
— Они рожают, а мы их содержим.
— Хосподя, а ты-то кого содержишь? — засмеялась Наташа.
— Ну как… У моего мужа сестра точно такая же. Родила ребёнка уже прилично за тридцатник. Последний шанс. Не нашла, видите ли, за кого замуж выйти и забеременела, как сейчас модно говорить, «для себя» от первого попавшегося мужика, причём такого примитива... И вот теперь она лезет в карман моего мужа: братик, денежку дай на это, денежку дай на то. Не, ну не братик же ей заделал, в самом деле? О чём они думают вообще? Курицы какие-то безголовые, ей-богу...
— Может и так, а может, просто несчастные женщины…
Наташа очень хотела ребенка. Так хотела, что дети снились ей по ночам. Ужасно! Сотни младенцев: пухлых, розовощёких, кричащих… и среди них она не видела одного — своего маленького сынишки… Она смотрела на совсем ещё юных девочек, гордо разгуливающих с колясками во дворе, и чувствовала себя неполноценной старухой. Особенно сейчас, когда близилась страшная цифра в 40 лет.
«Господи! — взывала она к небу в немом отчаянии. — Почему ты даёшь одним столько беременностей, которых они вовсе не желают, а мне не пошлёшь хотя бы одного единственного ребёночка, который мне так нужен!»
Возможно, Лиля в юности была красивее и стройнее Наташи, но сейчас она уже выглядела на все 40, в то время как Наташа — лет на 10 младше своего возраста.
Хотя Лиля втайне завидовала Наташе, но никогда не гнушалась брать от неё деньги. Потом это вошло у неё в привычку и даже как-то плавно и незаметно вменилось сестре в обязанность.
— Ты же понимаешь, что я не могу содержать тебя до конца твоих дней, – Наташа тщетно пыталась внушить сестре взять на себя хоть какую-то ответственность за свою жизнь и жизнь детей.
— Мне кажется, я у тебя не так уж много и просила. У тебя же так много денег. Тебе это не трудно. Я тебе всё отдам со временем.
«Всё отдам…» Наверное, Лиля собиралась выиграть в лотерею миллион.
— Дело не только в деньгах… В твоём возрасте я уже сама зарабатывала и содержала себя. Мне просто некому их было дать. Родители рано ушли.
— Да, но у тебя не было детей.
— А причём тут дети? Хотя… Вот поэтому о детях в первую очередь должны думать их отцы, ты, кстати, не пробовала к ним обращаться?
— А где я их буду искать? И потом, они вряд ли станут мне помогать, уроды, козлы…
Наташе хотелось спросить сестру: Ну зачем? Зачем, чёрт побери, ты рожала от таких козлов?! Но вовремя сдерживалась, понимая, что эти разговоры теперь абсолютно бесполезны, поскольку дети уже есть и проблему нужно решать здесь и сейчас.
Если бы Лиля хотя бы не была так заносчива, так несносна. Одна только ненависть сквозила во всех её словах и поступках. Наташа буквально кожей чувствовала едва прикрытую злость сестры по отношению к ней и взаимно платила ей той же монетой, разве что более интеллигентно… Она всё ещё пыталась найти оправдания этой ситуации, как-то примириться с ней. Возможно, сестре приходилось не очень сладко, но…
Вот это «но».
«Если я её враг, то почему тогда должна отдавать ей внушительную часть своего заработка? Дело даже не в том, что мне жалко. Просто почему она никак не возьмёт в толк, что у нас с ней разные жизни. В конце концов, она мне даже не родная сестра. Была бы хоть какая-то благодарность с её стороны, хоть какая-то отдача… Но — ничего! Только одно это — дай, дай, дай!»
«Это карма, — «додумалась» наконец Наташа до причины происходящего между ней и сестрой. — «Сначала мать тянула эту лямку, постоянно помогая неблагополучному семейству своей сестры до самой её смерти, потом удочерила её дочь. И вот теперь и мне это перешло по наследству! Самая настоящая карма! Но за что? Что и кому я сделала плохого в своих предыдущих жизнях?»
Наташа закрыла глаза. Веки её чуть дрожали. Она вспомнила, как в детстве мать привела молчаливую напуганную девочку и сказала: «Вот, она будет жить с нами. Теперь мы — её семья, и кроме нас у неё больше никого нет». Лилина мать трагически погибла, попав под электричку, отец — алкоголик со стажем, постоянно находящийся в отсидках, сразу после похорон жены предпочёл сбежать в свой городок на севере, оставив ребёнка на произвол судьбы и милость родственников.
С появлением Лили в Наташиной семье, Наташа как-то сразу повзрослела, в ней проявилась ответственность. С первых же дней она стала опекать маленькую сестрёнку, гуляла с ней, купала, укладывала спать и потихоньку, когда никто из взрослых не мог этого услышать, предлагала девочке называть её «мамой». И пусть даже это была такая игра, Наташа уже тогда, в 10-летнем возрасте примеряла на себя роль матери. Она с детства поставила себе цель — иметь не меньше двоих детишек, а ещё лучше — троих…
Дети Лили росли такими же эгоистичными и безответственными, как и их мать. Они постоянно дрались между собой, могли подраться из-за упаковки жвачки, и никому из них даже в голову не приходила мысль разделить её на всех. Старший перешёл во второй класс только благодаря Наташиной взятке директору школы. Средняя — девочка — не умела читать, даже букв никаких не знала, хотя ей предстояло идти в первый класс в этом году. Дети без конца болели, как считала Наташа — из-за повышенного стресса, вызванного неправильным поведением матери. Им слишком часто приходилось становиться свидетелями разборок матери с её «мужьями», которые менялись по нескольку раз за год. Лиля могла оставить детей одних с пустым холодильником и пропасть в неизвестном направлении на сутки или двое. Бывало и такое, что голодные дети звонили тёте, и та посылала к ним свою домработницу, или сама неслась через весь город с полными сумками продуктов, чтобы накормить бедняжек.
Наташа пришла к выводу, что Лиля и вовсе не занималась детьми. Не давала им никакого воспитания.