— Это ещё зачем? Мне этого не надо. У моих детей должен быть отец! То есть отцы… Я не хочу, чтобы они были незаконнорожденными и над ними издевались в школе.
— Да чёрт!
Однажды, когда Лиля в очередной раз пришла к сестре за своим «содержанием», Наташа не выдержала и прямым текстом сообщила ей, что собирается контролировать её траты.
— Вот что. Теперь мы будем делать так. Денег я тебе дам, но с этого дня я хотела бы получать развёрнутые отчёты о том, куда и в каком количестве были потрачены мои деньги, которые я тебе давала на детей. Поняла? Бери чеки, квитанции, все финдоки, даже талоны на метро. Если я тебе что-то и даю, то только из-за детей. Ясно? На свои личные нужды, будь добра, зарабатывай сама или найди такого мужика, который согласится делать это.
Неожиданное заявление Наташи взбесило Лилю.
— Деньги, деньги! Ты только о деньгах и думаешь. Работа у тебя такая, да?
— А знаешь… Если бы не я, ты бы уже давно пропала.
— Да ну, конечно! — вызывающе усмехнулась Лиля. — Интересно, и что же такого ты для меня сделала? Ты только меня каждой копейкой попрекаешь. Я вот просила тебя устроить меня к себе на работу, так нет же! Тебе, видите ли, стыдно, что все узнают, что я твоя сестра.
— Мне не стыдно. И потом, я предлагала тебе должность уборщицы, ты отказалась. А учиться ты не хочешь. В конце концов, многие мамы устраиваются в детские сады нянечками, есть и другие варианты…
— Я ещё молодая, почему я должна махать шваброй как пенсионерка? А у нянечки зарплата — восемь тыщ, извини, но мне этого даже на сигареты не хватит, — искренне возмутилась Лиля.
— А что ты ещё умеешь? Может, ты думаешь, что работая у нас, ты будешь появляться на работе раз в месяц – за зарплатой? Скажи, сама-то ты чего хочешь?
Лиля затруднилась ответить на этот вопрос.
— Почему же тогда ты сама не пошла в уборщицы или дворники, а сидишь тут в своём кабинете? Работы у тебя немного, как я погляжу. Только и делаешь, что кофе пьёшь с такими же, как ты, бездельниками, да подписываешь всякие дурацкие бумажки. Я бы тоже от такой работы не отказалась.
Логика просто убийственная! Наташа поняла, что завела бессмысленный разговор.
— У меня семеро по лавкам голодные не сидят, — в сердцах бросила она. — И потом, я много училась и работала, а не шлялась с кем попало, не думая о будущем.
— Да уж, ты эгоистка, и сама это знаешь, а вдобавок ты пустоцвет, оттого и злая.
— Вон отсюда! — заорала Наташа, лицо её побагровело от злости. — Пошла вон, дура!
Наташа добежала до туалета и, оставшись в одиночестве, сотряслась в тихих рыданиях. Господи, за что? За что мне всё это? Она облила лицо холодной водой и посмотрела на себя в зеркало. В глазах застыла непонятная боль и обречённость…
«ВСЁ! Я обрываю с тобой все отношения, и не смей мне больше звонить! Я тебе НИЧЕГО НЕ ДОЛЖНА!»
Не прошло и месяца, как Лиля вновь пришла со своей просьбой о деньгах.
Она заявилась к Наташе прямо на работу, когда у той было срочное совещание.
— Знаешь, мы тут с Максом подумали — и решили, что четверых нам не потянуть, — начала Лиля, едва последний человек покинул Наташин кабинет. — Ты не могла бы дать денег на аборт? Немного. Мне надо сорок тысяч.
— С Максом? Это ещё кто? И куда подевался Андрей? — Наташа пока никак не отреагировала на названную сумму.
— Ты его не знаешь. С Андреем мы разбежались месяц назад…
Быстро же она нашла замену своему «счастью»!
— Он москвич? Где работает? — продолжала допытываться Наташа.
— Он работает в охране — сутки через трое, живёт недалеко от Москвы… в Белых Столбах… Слушай, а это что за допрос?
— Недалеко от Москвы? Понятно… Теперь ты решила, что я буду содержать каждого твоего прохиндея?
— С чего ты взяла?
— Аборт стоит тысячи три-четыре от силы, ну ладно, пусть — пять-шесть…
— Врач сказал, что у меня есть проблемы по-женски, могут возникнуть некоторые сложности…
— Вот что я тебе хочу сказать, дорогая! Я не люблю наглого вранья. А твоё враньё, особенно в последнее время, окончательно перешло все границы приличия.
— Так дашь или нет?
— Это убийство. Ты же сама так сказала…
— Ты хочешь, чтобы я унижалась? Ты завидуешь мне, я знаю…
— Думай, что хочешь! – резко оборвала её Наташа. — Но денег я тебе больше не дам. Я у тебя их не брала и ничего тебе не должна. Ты взрослая женщина и должна думать о последствиях своих поступков и научиться отвечать за них сама!
Некоторое время Лиля сидела молча. На её лице отображалось некое подобие работы мысли. Её слабый мозг усиленно что-то соображал.
— Слушай, а хочешь я рожу этого ребёнка, а ты у меня его купишь, у тебя ведь нет детей? — наконец выдала она.
— Совсем офонарела? Как ты вообще могла додуматься до такого?
— Почему? Сейчас многие так делают. В конце концов, ты же привыкла совершать всякие сделки, считай, что это одна из них.
— Ты думаешь, что ребёнок — как котёнок, и его можно продать, купить, подарить? Неужели я похожа на человека, который способен купить ребёнка у своей собственной сестры? И потом, с чего ты решила, что мне нужны дети, рождённые чёрт знает от кого, от каких-то Максов из Белых Столбов, работающих охранниками?
— А чем он хуже тебя? Чем я хуже тебя, в конце концов? — выкрикнула Лиля так, что на её шее вздулись вены, а на глазах выступили слёзы.
— Я не говорю, что вы хуже или лучше. Просто вы это вы, а я это я.
— Ты жадная! Ты…
— Я тебя прошу… Я тебя убедительно прошу, — медленно произнесла Наташа каким-то не своим низким голосом, растягивая слова. Оставь меня, пожалуйста, в покое. Оставь меня! — внезапно завизжала она так, что зазвенели стёкла в окнах.
Лиля пулей выскочила в коридор, громко хлопнув дверью, налетев на какую-то девушку, стоявшую возле кабинета со стопкой бумаг и, по всей вероятности, подслушивающую ссору сестёр.
Наташа, склонившись над столом и упершись в него руками, тяжело дышала, пытаясь усилием воли успокоить выпрыгивающее из груди сердце.
Это разрыв! Окончательный — и обжалованию не подлежит! Но тут внутри у Наташи что-то вздрогнуло. Неожиданно к ней пришло понимание, что Лилька по-другому не может. У неё просто нет тех сил и мозговых ресурсов, которые есть у неё, Наташи! Нет возможности что-то изменить. Сплошная инерция… Вот поэтому-то всё так и по-дурацки у них. Вот чёрт! Замкнутый круг какой-то… Но рвать, так рвать! Даже если придётся резать по живому… Больше я так не могу. Хватит! Бог терпел и нам велел. Нет, нет и НЕТ!
Придя домой, она упала на кровать прямо в блузке и юбке, и моментально провалилась в какое-то болезненное забытьё…
Телефонный звонок разбудил Наташу. Она резко вскочила и спросонок в темноте испугалась своего отражения в зеркале трюмо.
След от пуговицы отпечатался на её щеке, и она, отчаянно пытаясь понять, что это такое, схватила трубку телефона.