Между тем маленький Валеир очень сильно отличался от всех своих сестёр и братьев, когда им было столько же лет, сколько и ему. Те родились ведлами и уже только поэтому не знали, что такое обычные детские болезни. Этот же мальчик появился на свет даже не совсем обычным демиургом, а потому родители не переставали удивляться тому, как быстро он развивался и когда ему исполнилось всего два года, начали учить его ведловству. Валеир ещё тогда, когда ему исполнился всего лишь год, был чуть ли не полноправным хозяином всего острова, хотя, конечно, ещё не мог обойти его пешком, да и в два года у него не хватило бы на это силёнок, но к его услугам был Крафт, мощный, крупный и очень умный пёс, а также Мунга, самая смелая и отважная его защитница.
Вместе с Крафтом и Мунгой, начиная с двухлетнего возраста, маленький Валеир, который боле всего походил на Маугли, изучил остров вдоль и поперёк. Отваги малышу было не занимать, но не это было главным, а то, что он был на диво сообразительным и изобретательным ребёнком с очень добрым сердцем. Куда чаще именно он защищал остальных обитателей острова от Мунги, нежели она его от них. Валеир, не давая собаке вцепиться зубами в шею какого-нибудь хищника, на острове водились леопарды, моментально пускал в ход ведловство. Митяй, сделавшись совершенно невидимым, чуть ли не постоянно находился рядом. Очень часто они путешествовали по острову втроём, но маленький ведл куда больше любил носиться по нему верхом на Крафте вместе с Мунгой. Этим он очень сильно походил на отца, только в более старшем возрасте.
Прошло чуть более трёх с половиной лет, как Мельниковы жили на острове, пока не наступила пора возвращаться и дело тут было вовсе не в том, что их сыну следовало бы уже познакомиться с другими детьми. Всё объяснялось лишь тем, что Гиперпарскан наконец сумел "добраться" своим парадоксальным взором до весьма странного образования, расположенного далеко от местной группы Мегавселенных. Похоже, что это как раз и была космическая обитель чёрных демиургов. Пока что она была видна на экране всего лишь чёрной, невзрачной точкой, но это только пока. Едва узнав об этом, Мельниковы так же быстро покинули свой остров, как однажды умчались из дома. Они возвращались в совершенно иной мир.
За три с лишним года все миры Кольца Земли изменились самым коренным образом и дело тут заключалось даже не в том, что они и в самом деле превратились в столицу Мегавселенной Диониса. Перемены прежде всего коснулись людей. На лунах, превращённых некогда в тюрьмы, уже не осталось ни одного заключённого. Планета Килартия и в самом деле была перенесена в Кольцо Земли. Такова была просьбы самой Матери-Килартии и Дионис не посмел ей перечить, хотя по большому счёту ему было совершенно всё равно, где будет находиться его материнская планета, в центре Мегавселенной или на её краю. Всё равно он вскоре должен будет её покинуть вместе с Эланией и никто не знал, вернутся они когда-нибудь назад или нет. Даже они сами отвечали на этот вопрос весьма туманно. Более того, они также последовали примеру Митяя и Тани.
На Земле Первой уже жило свыше пятнадцати миллиардов ведлов и демиургов самых разных рас. Все старые города, превращённые в музеи, оставались на своём месте, а поблизости от них поселилось множество людей, но не в небоскрёбах, а в самых обычных виллах, правда весьма больших и одна от другой отстояла не менее, чем на три, четыре километра. Пока имелась такая возможность, все наслаждались возможностью пожить уединённо. Клановые и родовые виллы вовсе не были хуторами, ведь рядом с городами-музеями располагались как развлекательные, так и научные комплексы, но народ перемещался в пределах всей планеты и не только. Некоторые демиурги, жившие на Земле Первой, работали, к примеру, на Марсии или Килартии, а довольно часто ещё дальше, что не мешало им возвращаться вечером домой, в лоно большой семьи или клана.
Перемены, произошедшие с людьми на Земле, по здравому размышлению пришлись по душе всем без исключения, как праведникам, так и закоренелым жуликам. Последние, правда, от банального обмана и жульничества перешли к изощрённой ведловской хитрости, но ей земляне учились у других народов Шаляй-Валяя. Из миров Кольца Земли в другие миры потянулось множество звёздных торговцев, главным товаром которых стали говорящие камни с планеты Земля Один, а также фрукты, которые якобы увеличивали ведловскую силу. Самое поразительное заключалось в том, что так оно и было, хотя что говорящие камни, что самые экзотические фрукты с Земли мало что могли дать сами по себе и только в том случае, если обитателей других миров обучал чему-либо ведар, прибывший с одной из планет Кольца Земли, они действительно обретали такие свойства.
Вот так как-то само собой и получилось, что любой демиург с помощью торговца-землянина и в самом деле мог существенно повысить своё демиургическое могущество. Как и почему происходило такое, никто не мог понять но всё именно так и было. Некоторые пройдохи, которых и ведлами-то назвать можно было только с большой натяжкой, битком набивали багажники своих флайеров говорящими камнями и корзинами с фруктами, брали жаровню, мешочки с ароматическими порошками, всякие курительные палочки и через порталы пространственного перемещения забирались чуть ли не на другой конец Мегавселенной, чтобы заявить о себе, как о великих ведарах с Земли Один и чуть ли не объявить себя учениками Митяя, хотя и были более, чем посредственными, ведлами.
Их главным товаром стали говорящие камни и особые ведловские фрукты, увеличивающие силу хоть ведла, хоть демиурга. Именно их они предлагали купить за весьма высокую цену. Сеанс ведловской педагогики, во время которого ведар давал своему ведану слопать яблоко или апельсин, прилагался бесплатно, а именно в нём как раз и было заключено таинство. Митяй даже и не думал исследовать этот феномен, но Бастан, столкнувшись с такой формой жульничества, не поленился всё хорошенько изучить. Увы, но он был вынужден развести руками. Торговцы говорящими камнями и фруктами мало того, что хорошо умели передавать веданам какие-нибудь простейшие ведловские знания, так ещё и существенно, иной раз в разы, увеличивали их способности в ведловской демиургии. Вот и получалось, что какой-то полуграмотный ведл действительно мог облагодетельствовать самых мудрых демиургов и те выкладывали за это не одну тысячу каратов.
Некоторые торговцы на этом быстро сделали огромные состояния, вот только почему-то весьма неохотно возвращались потом в родной мир, прекрасно зная, что им здорово нагорит за хитрость от родной Матери-Марсии, но они и тут нашли выход из положения. Точнее он существовал на Земле всегда и назывался церковной десятиной. Впарив все свои говорящие камни и фрукты, торговцы ведловской силой закупали в облюбованном ими мире по дешевке раз в пять больше минералов и металлов, а по возвращении упрашивали куда более умелых ведлов изготовить из них статую ставшей для них родной Матери-Марсии или Матери-Венеры. После этого они устанавливали её у себя в саду и, закатив пир на всю округу, погружали подарок в твердь планеты. Некоторые из торговцев, самые пройдошистые, вдобавок ко всему ещё и сами отправлялись вслед за ней, а наутро, возродившись, несколько дней были само смирение, но потом снова загружали в багажник флайера говорящие камни, фрукты и летели к ближайшему порталу пространственного перемещения.
Самым же удивительным было то, что находиться вдали от планеты, совсем недавно сделавшейся для них родной, они не могли. Какой бы райской не была та планета, на которую их заносило и как бы радушно их там не принимали, они всё равно едва расторговавшись спешили воротиться домой. Одно плохо, они не очень-то стремились совершенствоваться в ведловстве, но и в этом не было ничего страшного. В любом случае от этой категории граждан уже не исходили те угрозы, что раньше. Они перестали быть по образу мышления прежними лабазниками, высокомерными и одновременно заискивающими, злобными и алчными, готовыми в любой момент сбиться в стаю и начать крушить и громить всё, в чём видели для себя опасность. Гонору, конечно, в них хватало, ещё бы, ведь они по лёгкому срубили столько бабла в других мирах, что могли купить всё, что угодно, но в том-то всё и дело, что любой другой человек, преуспевший в ведловстве, мог в любой момент изготовить себе точно такой же дворец, а потому торговцы ведловской силой не очень-то кичились своим богатством.