Он в шоке отдергивается, когда замечает рядом с диваном чужой силуэт, но потом расслабляется, узнав в нем Джейсона, который дремлет. Или, скорее, дремал, потому что возня Тима его разбудила. Тим ожидает выговора, но Джейсон, не открывая глаз, поворачивается к нему.
— Спи дальше, — бормочет он хрипло от сна.
— Я только проснулся.
— Потеря сознания от транквилизатора — не сон.
— Я не буду спать, пока ты не встанешь с пола.
— Но я же здесь.
— Ну да. Вставай.
— Шшш. Я хочу спать.
Тим вздыхает. Немного подумав — Мне же можно двигаться? — он поднимается с дивана. Он наклоняется и волочит Джейсона по полу к проходу. Черта с два он дотащит его стокилограммовую тушу до нормальной кровати, поэтому решает ограничиться залом. Он осторожно кладет его на диван — так, как только может — и кидает на него плед. Он пару мгновений стоит рядом, пошатываясь и борясь со сном, но понимает, что проигрывает битву и лицом вниз падает на диван рядом с Джейсоном. Он отключается раньше, чем успевает сосчитать до трех.
***
Открыв глаза, он закрывает их обратно и переворачивается на другой бок, потому что солнце уже прорывается сквозь шторы.
Открыв глаза снова, он видит перед собой сонное лицо Джейсона Тодда, безжалостного линчевателя и изгоя, который мирно посапывает во сне. На нем нет рубашки, а плед, поспешно накинутый на него, совсем не закрывает рельефные мышцы его спины и изумительные ямочки на пояснице прямо над резинкой спортивных штанов. Немного привыкнув к темноте, Тим замечает темно-красные и синеватые синяки на его руках и по бокам.
Он с трудом садится, слегка наклоняясь над Джейсоном, чтобы взглянуть поближе. Синяки выглядят свежими, он явно получил их прошлой ночью. Куда Джейсон ходил?
Он так глубоко погружается в мысли, что даже не замечает, что Джейсон проснулся, пока он не кладет руку ему на ногу.
— Чго не спшь, — бормочет Джейсон в подушку, поглядывая на Тима одним глазом.
— Что? — переспрашивает Тим, уставившись на него и пытаясь нормально дышать, потому что Джейсон до сих пор не убрал руку с его бедра.
Джейсон поворачивает голову.
— Чего ты не спишь?
Тим оборачивается — шипит, когда движение провоцирует спазм в мышцах — и смотрит на часы.
— Почти семь. Тебе тоже пора вставать.
— Ммм, — стонет Джейсон. — Спи дальше.
— Откуда у тебя синяки на спине, Джейсон?
— Потом расскажу. Спи, — он берет Тима за ногу второй рукой и затаскивает в кровать. Тим заваливается спиной на матрас, удивленно вскрикнув от силы, которой Джейсон мог похвастаться даже в полусне. Он прикусывает губу, когда Джейсон кладет ему руку на грудь, будто пытаясь не дать ему снова встать.
— Ммм, — снова стонет Джейсон и зевает.
Тим по меньшей мере в восторге. Он в кровати с Джейсоном, и тот практически его обнимает и бормочет что-то в почти бессознательном состоянии. Его волосы в полном беспорядке и длинные пряди частично закрывают лицо, заставляя его казаться младше. Желание поцеловать его еще никогда не было таким сильным.
Однако Тим может гордиться своим самоконтролем, и когда Джейсон снова засыпает, он осторожно снимает с себя его руку и медленно скатывается с дивана, бесшумно приземляясь на четвереньки.
Он направляется на кухню и начинает делать завтрак, мысленно жалея, что не может готовить и вполовину так вкусно, как готовит Джейсон. В конце концов у него получается пережаренная яичница и по меньшей мере пять подгоревших тостов, но он все равно доволен результатом.
Джейсон, пошатываясь и снова зевая, заходит на кухню через какое-то время, уже в футболке и пытаясь уложить руками торчащие волосы,
— Добрый день, — бормочет он, направляясь к кофеварке, и Тим наливает две кружки. — Ты готовил? — он кидает взгляд на стол. — Вау, Тимми. Ученик скоро превзойдет учителя.
— Ты даже не пробовал, — возражает Тим, но все равно чувствует прилив гордости.
Джейсон обходит его и берет стакан из сушилки, заговорщически подмигивая Тиму. Тим вспыхивает, но Джейсон, к счастью, отворачивается и идет к холодильнику за апельсиновым соком, и Тим не успевает смутить себя еще больше.
Он идет следом за Джейсоном, который садится с тарелкой на диван перед телевизором. Тим устраивается рядом, только потому что хочет быть рядом.
Джейсон отрезает кусок омлета, начиная есть, и громко преувеличенно хмыкает. Тим толкает его локтем, и Джейсон ухмыляется.
— Ты такой придурок, — говорит Тим, но все равно улыбается.
На экране появляются Экстренные Новости. Репортер докладывает о девяти запертых на складском помещении людях, которых арестовали после попытки грабежа в деловом центре Готэма.
Тим удивленно таращится на экран, понимая, что это те же люди, с которыми они столкнулись прошлой ночью. Почему они были заперты на складе? Касс должна была убедиться, что их арестуют, а не…
— Потрясающе, — Джейсон цыкает. — Просто потрясающе. Девять человек и они даже не смогли ограбить старика. У них были еще и транквилизаторы? Потрясающе.
Тим косится на него. Ну да, ну да, конечно, Джейсон никоим образом к этому не причастен. А синяки на спине и нежелание говорить о своих проделках — просто совпадение.
— Ты случайно не знаешь, как они там оказались, а?
— Конечно, нет.
На экране начинает играть запись с арестованными.
— Это Красный Колпак, — орет один из них в камеру. — Он похитил нас и бросил на склад. Он чокнутый — бип — его нужно посадить — бип — за решетку.
Тим фыркает и усмехается, забыв о шее и поворачивая голову, шипит от боли.
— Шея болит? — Джейсон слегка касается его загривка.
— Ага, — выдыхает Тим.
— Двигайся сюда, я тебе помогу.
Тим слушается, Джейсон становится у него за спиной. Пальцы осторожно сжимают его шею.
— Где болит? Здесь? — он водит пальцами сбоку.
— Да.
Он надавливает, и Тиму кажется, что его кожа скоро загорится от его касаний. Джейсон стоит сзади, и Тим чувствует исходящее от него тепло. Он напрягается — не привык, чтобы Джейсон был так близко.
— Расслабься. Поверни голову.
Тим делает, что он говорит, хотя чтобы расслабиться приходится постараться — попробуй расслабься, когда кто-то такой, как Джейсон, разминает твою шею — но в конце концов, он начинает просто таять. Тим довольно вздыхает и тут же краснеет, понимая, что неосознанно потирал друг о друга колени. Он замирает.
— Что случилось прошлой ночью?
— Касс принесла тебя. Сказала, что я был ближе всего.
— Ты сидел дома?
— Не совсем. Я… я потом вышел с утра, когда Касс тебя оставила. Я… хотел найти тех парней.
— Зачем?
Джейсон пожимает плечами.
— Они все из одной банды. Те грабители и люди в фургоне. В другом здании были еще трое. В тебя выстрелил один их них. Такие транквилизаторы на улицах не продают, это точно. В общем, Касс их поймала. Я… решил вытащить их из тюрьмы и дать им отведать собственного лекарства.
От такой фразы Тим бы начал беспокоиться, если бы не видел всех девятерых по телевизору. Живыми.
— Что ты сделал?
— Пострелял в них транквилизатором и кинул в маленькую комнату для эффекта дезориентации. И все. Они заслужили большего, но тебе бы явно не понравилось, если бы с ними что-то случилось.
Слова, сказанные так просто, заставляют сердце Тима пропустить удар.
— Ты сделал это для меня?
Джейсон замирает, положив руки ему на плечи.
— Я не… я просто злился. Они тебе навредили, но их бы выпустили за элементарный выкуп. Мне этого не хотелось.
— Но они мне не навредили. Я только провалялся в отключке. Я же в порядке, Джей.
— Мне посреди ночи стучат в дверь. Заходит Касс, держа кого-то, кто-либо без сознания, либо мертв, я включаю свет и вижу, что это ты. Она говорит, что вы разбирались с ограблением. Представь. Красный Робин убит в ограблении, — Джейсон грустно усмехается, но смех звучит сдавленно, и Тим благодарен, что не может повернуться, потому что боится увидеть в его глазах слезы. — Она говорит, что ты просто вырубился из-за транквилизатора, и это самое большое облегчение, хотя потом мне как всегда приходится справляться с гневом.