Джейсон смотрит в стол, и все, что он хотел сказать, просто потонуло в мелькающих в голове мыслях. Он всегда равнялся на Дика, он это признает. Первый Робин, Летающий Грейсон. Такой талантливый, кумир маленького мальчика с улиц, попавшего в жизнь, в которой ему не было места. Слышать такое от Дика было приятно. Правильно. Он будто вечность ждал этого и теперь будет только хотеть больше.
— Спасибо, Дик, — почти шепотом отвечает Джейсон.
— Знаешь, вежливость тебе не идет, Маленькое Крыло.
Джейсон вскидывает голову. Прозвище цепляет давно забытое воспоминание. О поезде, мчащемся по ночным улицам Готэма.
— Ты такая сволочь, — смеется он. — Боже, поверить не могу, что Альфред оделся Двуликим.
Дик усмехается, видимо, вспомнив тоже самое.
— Было слишком весело.
— Да.
— Хорошая ночь, — Дик наклоняется, подбивая Джейсона плечом. — Мы могли бы повторить, — замечая растерянную реакцию Джейсон, он уточняет: — Работать вместе.
Джейсон задумывается. Что если взять Дика на задание? Но в груди появляется тревожное покалывание, ведь они могут не поладить. Они могут снова сцепиться и поставить под удар всю операцию. И, как Брюс и сказал, картель уже доверяет Джейсону — новое лицо все усложнит. Слишком рискованно. Так или иначе, он всегда предпочитал работать в одиночку.
— Спасибо, но, наверное, не стоит. У тебя работа в Бладхэвене, в Готэме тоже всегда есть, чем заняться. Ты можешь взять на себя мою патрульную территорию, если хочешь. Но я точно знаю, что это мое задание. Брюс так сказал. И даже если бы он позволил тебе поехать со мной, это нечестно по отношению к Тиму.
— Наверное. Мы все равно могли бы поубивать там друг друга, — Джейсон видит, что он слегка надувается, недовольный ответом. Потом спрашивает: — Но ты уверен, что не хочешь, чтобы я поехал сам? То есть, ты не думаешь, что тебе лучше остаться с Тимом?
Джейсон замирает, переставая улыбаться.
— Что?
— Ты не думаешь, — медленно повторяет Дик, — что оставлять его снова не лучшая идея, учитывая, что было в прошлый раз?
Какие бы на редкость хорошие чувства не удалось вызвать в нем Дику, они тут же исчезают. Джейсон поджимает губы.
— Это другое. Тогда мы просто не могли нормально поговорить. Но в этот раз я не пропадаю, не сказав ни слова. Ясно? Мы все обсудили, и я… Слушай, мне пора, — Джейсон встает, но Дик берет его за запястье.
— Джейсон, почему ты сбегаешь?
— Я не сбегаю, — огрызается он, отдергивая руку и отходя от стойки на расстояние. — Ты не знаешь, о чем говоришь. Брюс сказал, что если я не поеду, мне придется покинуть Готэм.
После этого наступает звенящая тишина, которую нарушают лишь голоса птиц за окном.
— Этого не будет, — наконец отвечает Дик. — Он не выгонит тебя из Готэма за что-то такое, — он мотает головой, нахмурившись. — Это просто нелепо. То есть… ты его сын… — Дик продолжает поматывать головой, смотря на дверь. — Нет. Нет, я с ним поговорю. Ты не обязан ехать.
— Я поеду, Дик. Я хочу поехать. Я должен. Даже если бы Брюс не поставил мне чертов ультиматум, я бы все равно поехал.
— Не нужно так говорить, Джейсон. Не нужно оправдывать…
— Будет лучше, если я уеду, Дик. Будет лучше дать Тиму время побыть одному и подумать, действительно ли он хочет этого. И действительно ли я хочу этого. Может, все прояснится, может, Тим поймет, что я ему не нужен, или я пойму, что он не нужен мне, не важно. Но, может, вся эта херня наконец закончится и когда я вернусь мы снова будем большой и дружной семьей. Как вы все, блядь, и хотели.
Дик, не мигая, смотрит на него, и, видимо, его негодование и возмущение сменяет понимание.
— Ох, Джейсон, — тихо отвечает он. — Что, если ты вернешься, и ничего не изменится? Что, если он все равно будет тебя любить? Ты подумал, что, возможно, вам обоим будет только хуже, если ты уедешь?
Джейсон мотает головой, и накатившая паника начинает проходить. Он должен идти — пилот точно не будет ждать его до вечера.
— Я вижу, чего ты добиваешься. И не пытайся использовать против меня чувство вины. Тебе плевать на меня, Дик. Тебе не плевать только на то, что ты чувствуешь себя виноватым, потому что не пришел на мои похороны. Потому что не мог помочь Брюсу, когда я умер. А теперь ты хочешь все исправить, оказывая мне услуги и притворяясь, что мы братья, но мы не братья. И никогда ими не были.
Дик заговаривает, но Джейсон не может понять, злится он или сейчас заплачет. Учитывая огромные щенячьи глаза и несомненную готовность врезать Джейсону. Возможно, и то, и другое.
— Ты понятия не имеешь, что я чувствую.
— Тогда скажи, что я не прав.
— Хорошо! — выкрикивает Дик, резко поднимаясь. — Хорошо. Может, Тим мне дороже, чем ты. Если с тобой он счастлив, то я сделаю все, чтобы ты был с ним. Я не дам Брюсу тебя прогнать. Да, на первом месте у меня интересы Тима, но я знаю, что у тебя тоже, я прав?
— Прав, — Джейсон медленно кивает. Кровь стучит в ушах, но он заставляет себя сохранять спокойствие. — Ты прав. Значит, ты должен понимать, почему я уезжаю.
— Нет, я не понимаю, Джейсон, это бессмысленно…
— Я уезжаю, Дик. Если ты хочешь мне помешать, то не оставляешь права выбора, прямо как Брюс.
Дик ничего не отвечает. Он стискивает челюсти и сжимает кулаки, но не говорит ни слова, когда Джейсон разворачивается и уходит.
***
Он не видит огней Готэма уже пять месяцев.
Нужно время, мили и мили дорог между Венесуэлой, Колумбией, Мехико, три ложных наводки и несколько опасных инцидентов, но Джейсон отслеживает подручных Черной Маски и его основной источник оружия и наркотиков.
Джейсон разворачивается в кровати, и он настолько устал, что даже не понимает, что пытается обнять лежащее рядом тело, но не хватает воздух. Это выдергивает его из сонной дымки, он пару мгновений смотрит на пустое место с вытянутой рукой, потом кладет руку под голову.
Он представляет, что на этом месте Тим с его тонкими конечностями, бледной мягкой кожей, длинными темными ресницами и растянутыми в кривоватой улыбке губами.
Джейсон поеживается. Последнее время он слишком часто о нем думает, не важно, насколько сильно он истощен, мысли всегда возвращают его в Готэм, в маленький домик и знакомую кровать в окружении старых книг и раскиданной одежды Тима. Ночью он просто жалеет, что не может даже просунуть руку под резинку спортивных штанов и коснуться себя, потому что он в комнате не один. Парень на соседней кровати ворочается во сне. Это единственное движение в комнате, если не считать вентилятора в углу.
В комнату входят два человека со скрещенными на груди руками, в ожидании смотря на Джейсона.
Джейсон вздыхает и надевает экипировку, потом следует за ними во двор, где остальные садятся по машинам. Пора. Если все пойдет по плану, в конце дня каждый из них будет связан и подарком оставлен для ФБР. Они едут, чтобы выполнить свои обязанности на сегодняшний день.
Когда в горах взрывается первая бомба, Джейсон в местной плазе. Он кидает взгляд на часы — главе картеля позвонят через пару минут. Он делает глоток кофе и смотрит в окно, где дети громко играют у фонтана. Они кричат, брызгаясь водой и гоняясь друг за другом. Брызги долетают даже до окна кафе.
Город, в котором он остановился, красивый. Над плазой нависает собор, напоминая Джейсону об острых шпилях и раскидистых арках Готэма; бледный камень здания почти закрывает солнце.
А небо совсем не похоже на готэмское. Сейчас зима, но, как ни странно, в Мехико тепло, нигде ни облачка, ярко-голубое небо слепило бы глаза, если бы на Джейсоне не было солнцезащитных очков. Деревья пышно зеленеют по краям дорожек — в Готэме их едва ли встретишь, а листья почти постоянно опадают, оставляя за собой лишь жалкие ветки.
Джейсон ничего не может поделать с мыслями о Тиме. Он гадает, что тот сейчас делает, может, борется с пасмурной погодой, плотно укутываясь в многочисленные слои одеял. Может, работает над делом — Джейсон почти видит, как он сгибается над ноутбуком, хмурясь и прикусывая губу, как делает всегда, когда на чем-то сосредоточен.