— Нечего говорить, — ответил Тим, но его лицо явно о чем-то ей сказало, потому что она сжала его бок, заставляя зашипеть. — Кончай, Стэф.
— У тебя такой вид, будто ты с треском с кем-то расстался. Поверь, я знаю, — и после этого Тим решил просто ее игнорировать.
Вот так он попал в свой кабинет, где вынужден притворяться, что занят бумажной работой, на самом деле думая о последней встрече с Джейсоном… последней на время, но, скорее всего, навсегда. Их отношения наконец шли на поправку, но теперь связывавшие их непрочные нити оборвались окончательно.
«Я едва с собой уживаюсь».
Джейсон выглядел таким… сломленным.
Видимо, это же он имел в виду, говоря «такие как я». Джейсон не слишком высокого мнения о себе, несмотря на заносчивое поведение. Но Тим не понимает, почему. Возможно, он считает, что Колодец Лазаря до сих пор оказывает на него какое-то влияние или делает его чудовищем. Возможно, его до сих пор преследуют кошмары своей смерти, Джокера.
Тим на автомате вводит разные команды на клавиатуре, а его мысли продолжают бродить по загадочному лабиринту воспоминаний о Джейсоне Тодде, постоянно упираясь в тупики.
Должен же быть способ убедить Джейсона, что он лучше, чем думает, что он тоже достоин… любви. Не сказать, что сам Тим любил его — он чувствует, что слегка краснеет — но, кажется, все к этому вело. В конце концов. Начиная с тихого восхищения в детстве, когда он ловил мечту в зеленых ботинках и желтом плаще в объектив камеры. Ту, что погибла во взрыве и пламени. Ту, которую пришлось забыть, когда в Готэм вернулся призрак, желающий ему смерти. И ту, которая снова ожила, когда он проснулся в незнакомой постели и увидел, что призрак сидит на диване и смотрит Друзей.
В его жизни столько всего вращалось вокруг Джейсона, он просто не представляет, как будет жить без него. Но, судя по всему, ему придется это выяснить.
Он так погружается в мысли, что не замечает, как Дэмиан шипит из прохода, и видит его, только когда он вскрикивает.
— Дрейк!
— Мм… а? — красноречиво отзывается Тим, подскакивая с кресла от внезапного появления маленького монстра с одним из домашних телефонов в руке.
— Он продолжает звонить, — говорит Дэмиан, и Тим уже знает, о ком идет речь, — постоянно. Он спросил, не хочешь ли ты выпить с ним кофе, а потом заорал, чтобы я передал тебе трубку. Идиот.
Тим моргает, смотря в сверкающие из дверного проема глаза.
— Где Альфред?
— Занят более важными делами, полагаю, — он взмахивает рукой, отдавая телефон Тиму. — Отвечай. Меня тошнит от этого звона. Или я перережу провода.
— А, спасибо, Дэмиан.
— Все что угодно, лишь бы ты свалил из поместья.
Тим поджимает губы, прежде чем ответить. Вместо того чтобы смягчиться, Дэмиан с каждым годом становится все несноснее, и Тиму это нисколько не нравится. Он смотрит, как Дэмиан выходит, и прикладывает телефон к уху.
— Я пытаюсь работать, а Дэмиан только что соизволил явиться в мою комнату, чтобы сообщить, что ты звонил в поместье.
— Извини. У меня не было твоего номера. Я бы не звонил так много, но никто не снимал трубку. Где Альфред?
— Мне откуда знать, — он тихо усмехается, потому что Джейсон буквально повторяет его же вопрос.
Джейсон вздыхает, на линии слышатся помехи, и Тим чувствует, что по позвоночнику пробегает покалывание.
— Тим… — начинает он неуверенно, Тим слышит напряжение в его голосе, будто он пытается пройти по стеклу. — Прости. Я знаю, что слов недостаточно, чтобы извиниться за то, что я сказал тебе, но я не знаю, что еще сделать. Я не хочу, чтобы мы ненавидели друг друга.
— Можешь начать с этого. Со слов, — отвечает Тим, пытаясь отфильтровать из голоса эмоции, чтобы Джейсон не слышал в нем уязвимости или злости… боли.
— Черт, ладно, — Джейсон замолкает, либо думая, что нужно сказать, либо колебаясь из-за нежелания что-либо говорить. Тихо вздохнув, он продолжает: — Прости за все, что я сделал. Я думал, что оставил это позади. В прошлом. Я знаю, что ты тоже так думал.
— Я даже не знал, что у тебя было это фото, — говорит Тим. Старый снимок со времен, когда он был Робином, по меньшей мере ввел в диссонанс его самого. Он подозревает, что Джейсон сделал его, когда вернулся в Готэм, держа под прицелом не только бывшего наставника, но и его нового ученика.
— Люди Талии выследили тебя для меня. Она хотела, чтобы я знал правду, прежде чем… — Джейсон не договаривает, но Тим и сам может заполнить пробелы. — Ну, хранить это фото было глупо, но похоже, мне просто нравится цепляться за прошлое. Я от него избавился, если для тебя это что-то значит.
Тим не уверен. Он всего несколько часов назад еще не знал о его существовании.
— А для тебя? — медленно спрашивает он.
Со стороны Джейсона следует только тишина, как будто вопрос застал его врасплох.
— Думаю, значит… отпустить это.
— То есть ты до сих пор злишься на меня за то, что я забрал у тебя Робина?
— Нет! — быстро отвечает Джейсон. — Конечно, нет. Ты не забирал у меня Робина, теперь я не склонен так думать. Видимо, это было… напоминание.
— О чем?
— О том, что ничто не длится вечно. Все в итоге подходит к концу.
Тим молчит. Он не знает, как на это реагировать.
— Вообще, я не привык, чтобы кто-то из семьи был рядом, я просто забыл, что это такое, знаешь. Не вся моя жизнь с семьей была нормальной, но в последние несколько дней с тобой все казалось немного по-другому.
Несмотря на некоторые возражения против того, чтобы считаться семьей Джейсона, с сравнении с тем, как его называли до этого, Тим тронут. Он не думал, что проведенное вместе время Джейсон ценил.
— Я просто не привык подпускать людей слишком близко. Это немного… давит. Не ты давишь! — быстро поправляется он. — Думаю, я из тех, ну знаешь, у кого не может быть нормальной семьи. И я сорвался. Прости.
— Перестань так говорить.
— Как? «Прости»?
— Нет. Что ты из каких-то там людей, которые не созданы для семьи и прочего.
— Но это правда.
— Нет, это не… — Тим вздыхает. — Джейсон, ты намного лучше, чем думаешь.
— Ну, видимо, ты слишком высокого мнения обо мне.
«Если бы ты только знал, какого я о тебе мнения», — думает Тим с иронией.
— Так, что скажешь? — спрашивает Джейсон после долгой паузы с конца Тима. — Ты простишь меня? Вернешься ко мне?
Дело в том, что Тим уже простил его. Он понимает, почему Джейсон сорвался. Хорошие вещи не случаются моментально и длятся недолго. Не важно, что он рассказывает, но Джейсон так долго был зол, зол на того, кто его заменил, что нельзя ожидать, будто он все забудет и никогда не вспомнит. Тим понимает это, или, по крайней мере, пытается. Тим не говорит ничего вслух, но ему нравится слышать, что Джейсон готов перед ним пресмыкаться.
— Я пока что останусь в поместье. Свяжусь… свяжусь с друзьями.
Джейсон вздыхает, но в его тоне уже нет того напряжения, потому что он не может не заметить, что Тим блефует.
— Я тоже твой друг. И поместье сосет жопу, согласись. Ты реально хочешь жить с Брюсом и Дэмианом?
Будто в подтверждение, до его комнаты доносится звонкий и скрипучий голос Дэмиана. Похоже, он снова в ярости. Тим состраивает мину, надеясь, что маленький демон не потащит свою ярость вверх по лестнице.
— Может, и нет.
Тим слышит по его голосу, что Джейсон улыбается.
— Ну, тогда собирай вещи. Вернемся ко мне.
— Только если ты уверен. Я не хочу тебе мешать… — Я не хочу снова стать причиной твоих нервных срывов.
— Я же сказал. Уверен. Я обещал тебе кое-что и сдержу обещание. Мы поговорим. Ты можешь даже врезать мне, потому что я этого заслуживаю.
— Я не хочу тебя бить.
— Знаю, потому что ты лапочка. И лучше меня, — на линии повисает тишина.
На лестнице слышится агрессивный топот в сторону комнаты Тима.
— Дрейк! — взвизгивает Дэмиан.
— Поговорим, когда будем у тебя, — предлагает Тим, поспешно закрывая ноут и убирая его в рюкзак.