- И как же?
- Если бы я тебе сказал, что у меня в кармане пять сотен рублей, ты бы поехала ко мне на окраину смотреть мелодрамы и пить ослиную мочу вместо чая?!
- Господи, какие же вы мужики одинаковые! – женщина приложила палец к губам и размазала помаду. – Почему вы все думаете, что счастье в деньгах?
- А в чем тогда? – Лапин плеснул в стакан для воды коньяка и опрокинул его внутрь. – Знаешь, я тоже долго думал, будто деньги лишь бумажки, но всякий раз убеждался, что без них ты никто. Мне пятьдесят три года, Ира. У меня ни жены, ни семьи. У меня нет ничего, теперь ещё и работы…
- Тебе трудно, я понимаю, но кому легко? Таким, как Бероев? Может быть. Но это временно, повторяю. Временно.
- Я сыт по горло этим временем! – декан поднялся и подошел к Калягиной. – Я чувствую себя букашкой в огромном унитазе жизни! Я выбраться хочу! Туда, где нет этих предрассудков!
- Удачи. – Ирина Валентиновна внимательно посмотрела на профессора и развернулась, протягивая руку к дверной ручке. – Прощайте, Аскольд Прокофьевич! Надеюсь, что мы больше никогда не пересечемся в вами!
- Ира, пожалуйста, не уходи…
От берега к берегу,
Как до Америки –
Пол-океана самолетами…
Возьми мои крылья,
Хочешь? Вот они!
Душа просит небо: «Помоги ей!»
Прости меня именно
За то, что я выменял
Тебя на одну минуту прошлого.
За что на мою свалилась голову
Внезапная эта ностальгия?
- Я не могу, извини…
- Ира. – Лапин преградил ей путь. – Я на все ради тебя готов… ну, хочешь, я верну деньги обратно?
- Аскольд, ты меня не понял. Я в принципе не хочу иметь с этим дела. Даже если ты вернешь деньги мэру, моё отношение к тебе и к ситуации не изменится! Раз ты их взял, значит, не считаешь это чем-то низким и подлым.
- Что мне делать?
- Работу искать! – Калягина поджала губы и стуча каблуками по кафельному полу, ушла по направлению к лестнице. Лапин слышал, как она остановилась на мгновение, и хотел побежать за ней, но что-то внутри, словно пружина, задержало его.
Это был неравный бой
Между небом и людьми,
Между сердцем и судьбой,
Под названьем «Се ля ви!»
Победитель будет прав,
Проигравший – просто жить,
Остальное лишь игра
Под названьем «Се ля ви!»****
Комментарий к Глава 1. * слова из песни Рефлекс “Танцы”
песня А. Пирожков “Плач, детка”
песня Серебро “дыши со мной”
песня В. Меладзе “Се ля ви”
====== Глава 2. ======
Время подходило к полуночи. Народу значительно поубавилось – остались самые активные и пьяные. Да. Хотя проносить алкогольные напитки внутрь было строго запрещено, нашлись те, для кого это табу давно стало вполне легальным. Одним из «поставщиков» был Диск. Жданов знал это, поэтому решил воспользоваться столь заманчивым предложением. Введенная доза новокаина практически перестала действовать, и студенту нужно было хоть как-то облегчить ноющую боль. Разливочный пункт был оборудован в одном из туалетов. Да, стандартное место для привлечения клиентов. Правда, поскольку туалет был мужским, то и посетители были соответственно одного пола. Может это и к лучшему, ведь спаивать девчат совсем уж подло. Ну и в девяноста процентах случаев студентки отказывались.
- Жданов! – Макар окликнул блондина возле туалета, не надеясь, что он отзовется.
- Чего?
- Дай телефон позвонить.
- А у тебя что, своего нет? – Жданов вопросительно и с подозрением глянул на рыжего, неловко топчущегося на месте.
- Батарея села…
- А я здесь причем? – Даня не собирался оказывать услугу этому человеку. – Домой придешь и зарядишь.
- Но мне сейчас позвонить надо, – выкручивался Макар.
- А я что тебе – бесплатная контора сотовой связи?! Или ты розетку во мне увидел?!
- А чего ты такой жадный? – Бобровский усмехнулся. – Не разорвало тебя ещё?
- Ты знаешь – нет! – Даня вошел в туалет, где вовсю шла своя небольшая вечеринка.
- О! Какие люди! Залетай! – Диск приветственно взмахнул руками. – Стаканчик пропустишь?
- Пожалуй. – Даниил заулыбался. – Пятизвездочный коньяк плесни. Двойную порцию!
- А плохо те не станет, пацанчик? – какой-то хорошо поддатый лысый парень, наверное, скинхед, облокотился о подоконник, заглядывая мутным взором в светлые и выразительные глаза блондина.
- Если кому и станет, то тебе в первую очередь, друг.
- Какой я тебе друг, чмореныш?! – лысый вдруг выпрямился, и выяснилось, что в нем почти на две головы больше, чем в Дане. Посетители уборной отметили разницу.
- Спокойно, братья! – Диск тут же выскочил из-за импровизированной барной стойки. – Мордобоя не будет.
- Кто он? – пьяный ткнул пальцем в Жданова. – Кореш твой?!
- Да уж не твой же! – со смешком ответил Даня, отходя в сторону.
-Ты поаккуратнее, Жданов! – из ближайшей кабинки выплыл Муравьев. – Тут и за меня готовые постоять найдутся…
Даня обвел глазами немногочисленных присутствующих и только сейчас до него дошло: кругом дружки Муравьева. За редким исключением.
- Я слышал, что ты на сцене облажался. – Денис оттянул лямки своей новой баскетбольной майки с логотипом их университета. – А мы твою жопу прикрывали на игре. Между прочим, вышли в полуфинал!
- Поздравляю, – сдержанно ответил Даня, чувствуя угрозу, исходящую от каждого второго находящегося рядом.
- Это мы тебя поздравить забыли.
- С чем? – Даниил взял протянутый одноразовый стаканчик с глотком коньяка весьма паршивого вида.
- С твоей новой должностью! Вот! – Муравьев вытащил из кармана шорт самодельную газетную пилотку и, вытянув длинную как у орангутанга волосатую руку вперед, попытался одеть её на голову Жданова. – Лузерская! Лучшая! Носи и гордись!
Все залились пьяным смехом, больше походившим на лошадиный ржач. Даня сделал ещё шаг назад, и заиграл желваками. Эти сосунки напрашивались на разговор «по душам», но вот удастся ли ему выстоять против нескольких?
- Мужики! – Диск предпринял попытку утихомирить парней. В противном случае его бы просто подмяли под собой. – Оставьте! Разве стоит получать по шее?
- Ты хочешь сказать, что мы не справимся с этим?
- А ты хочешь проверить?! – Дане пришлось блефовать. Он знал, что может и не сработать. Пьяным же море по колено.
- Эй, Мура, подержи дверь! – лысый умел командовать, особенно среди таких же как сам. – Сейчас мы научим мальчика уважать старших!
Муравьев отошел к дверям. Встал, прислонившись к косяку и загородив выход.
Насколько щедрым может быть человек, жадный по натуре? Лапин знал, что у него есть только два выхода: либо взять мэровские деньги и со спокойной душой уйти с работы, либо попробовать воевать с ректором и, возможно, какими-то титаническими усилиями выбить у него решение не отчислять студентов.
Взятки берут везде. Это закон или даже аксиома, не требующая никаких доказательств. Насчет того, не подкуплен ли ректор уже, оставалось только догадываться. У Лапина был один-единственный шанс дать денег первым, опередив Бероева. Опять же цена. Сколько сможет при острой необходимости дать Лапин? А сколько сможет дать Бероев? Большая разница. Если у старика проснется аппетит, то торги вообще могут стать открытыми, как уже было однажды.
Ректорат тоже праздновал, пусть не победу, но поражение. Сабантуй организовали прямо в кабинете. Большой стол ломился от алкоголя и закусок. Методисты и секретари, первые люди из других университетов и простые смертные преподаватели – сейчас были как одна семья. Декан даже не удивился, что его начали приглашать за стол. Выпито было уже много. Сам же ректор сидел в сторонке и задумчиво всматривался в чернеющее небо, торчащее уголками из не полностью задернутых штор. Лапин подошел к нему, кашлянув и привлекая к себе внимание.
- Чего тебе? – в голосе начальника слышались нотки раздражения.
- Надо поговорить.
- Говори.
- Ты серьезно собираешься отчислить всех моих студентов?
- Прости? – ректор повернул голову и посмотрел на Лапина снизу вверх. – Что значит – всех? Не всех, а лишь тех семерых!