Отзыва Берлиоза на «Красавицу» не последовало, а рецензия другого авторитетного в глазах Бизе музыканта выражала определенные сомнения.
Э. Рейе, «Journal des Débats»
«После «Искателей жемчуга» «Пертская красавица» означает скорее шаг назад, чем прогресс. В партиях витает дух Гуно, Обера, Адана и та нездоровая традиция, которая влияла на целый ряд мастеров XVIII–XIX веков: чрезмерное внимание к требованиям примадонны». Он (Бизе – Ю.Д.) в таком возрасте, когда нерешительность еще извинительна и если та или иная позиция не во всем еще соответствует вкусам публики, а отсутствие виртуозности вызвано заблуждениями молодости, то время все это исправит».
Но самое печальное было в другом. На риторический вопрос Бизе «будем ли мы делать сборы?» публика ответила – «нет». С каждым новым представлением сборы уменьшаются. После прошедшего при полупустом зале двадцать первого представления опера исчезает из репертуара. Через полгода после премьеры «Красавицы» закрывается Лирический театр. Карвальо – банкрот.
На парижской сцене «Пертской красавице» задержаться не удалось, но все же оперу эту стоит признать значительным достижением в карьере Бизе. Впервые его опера ставится вторично. Брюссельский театр Ла Монне, весьма внимательно относящийся к оперному репертуару Парижа, в апреле 1868 года представил «Красавицу» брюссельцам. Его примеру последовали несколько театров Германии.
Жорж Бизе – Полю Лакомбу
«Исполнение моей бедной Красавицы(в Брюсселе) было чудовищным. Несмотря на это – весьма значительный успех.Я получил ряд очень одобряющих писем. Превосходная пресса».
Бизе считает прессу превосходной, даже не огрызаясь на ярлык «вагнерианец». Его уже не задевают слова: «…высшим авторитетом для него является Рихард Вагнер». Он привык к этому. Тем более, что в какой-то мере это правда.
Жорж Бизе – Эдмону Галаберу
Апрель 1869 г.
«Вчера был на генеральной репетиции «Риенци» в Лирическом театре. Начали в восемь часов – кончили в два часа. …Либретто сделано плохо. …Шум такой, о котором ничто не сможет дать вам соответствующего представления. Смесь итальянских мелодий; смесь дикая и в дурном стиле. Скорее музыка декаданса, чем музыка будущего. Есть возмутительные эпизоды! Есть превосходные! В целом – удивительное произведение, чудесное, живое, величавое и с олимпийским размахом! Гениально, несоразмерно, беспорядочно, но гениально!»
Высший авторитет? Если даже и так, на стиль музыки Бизе эта авторитетность не распространялась. Тем не менее, кличка «вагнерианец» прочно приклеена к его музыке. И она весьма негативна. В те времена во Франции она отражает общую нелюбовь, опасения и испуг, а потом (после разгрома во франко-прусской воине) и ненависть ко всему прусскому. Избавиться от этой клички при жизни Бизе так и не удалось.
Худ. А. Фантен-Латура «Вагнеристы». Французские композиторы изучают партитуру «Кармен»
«Государственный переворот»
«Я совершил государственный переворот: запретил шефу клаки хлопать». Мне показалась эта фраза Бизе прелюбопытным свидетельством. Что же, значит, в театральном Париже клака была всеобязательным «ритуалом» любого спектакля?
Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона.
«Клака, клакеры – группы рукоплескателей, получающих от дирекции театра или от авторов определенное вознаграждение за шумное выражение одобрения пьесе или актерам. Уже в 3 веке до н. з. драматург-комедиограф Филемон нанимал против своего соперника Менандра клакёров. К. первоначально состояла исключительно из лиц, получавших даровые билеты. В 1820 г. некто г-н Sutton в Париже, приспособил их не только для рукоплесканий, но и для выражения неодобрения посредством шипенья, свистков и т. п.: его «Общество страхования драматических: успехов» оказалось весьма выгодным предприятием. Различают: простых «рукоплескателей», «знатоков», делающих во время игры одобрительные замечания, «смеющихся», «плакальщиков», «крикунов bis», влияющих на настроение публики во время антрактов до поднятия занавеса и действующих в кафе и на улице. Клака распространилась и в Германии (в Берлине), и в Англии, и в Соединенных Штатах».
Это еще не все. Есть еще «щекотальщики». Это большие мастера пощекотать зал. Они умеют так выбрать время, чтобы их не слишком громкий смешок или выразительное фыркание откликнулись в публике хохотом. Это многопрофильные специалисты: до спектакля они еще успевают поработать плакальщиками в похоронных бюро.
И это еще не все. Оказывается, подлинными аристократами клаки являются «зевальщики». Их происхождение более чем благородно – их изобрел сам Джакомо Мейербер. Надо же как-то одолевать своих соперников, Россини, например. Рассосредоточившись по залу, согласно намеченному плану, они во время какого-нибудь пренежнейшего ариозо кучно и смачно зевают – слушать-то нечего. Злые языки утверждают, что сам Мейербер, подчас, усаживался в зале, прикрывал глаза… И все видели – великий маэстро дремлет. Уши занять нечем – скука.
Гектор Берлиоз. «La Revue et Gazette musicale de Paris»
«Мейербер имеет счастье обладать талантом, но и в наивысшей степени обладает талантом иметь счастье».
Во времена Бизе в парижской клаке главенствовал некто Давид. Золотая рукоятка его знаменитой трости в виде яблока (возможно, оно и есть то самое «адамово яблоко») была хорошо известна любому театралу Парижа.
Не знаю, кто в наше время руководит клакой в Петербурге, но однажды мне удалось увидеть блистательную работу этого отечественного филиала всесильного синдиката. Это произошло в 80-е годы на балетном спектакле в Кировском (ныне Мариинском) театре. Я сидел в 5–6 ряду рядом с боковым проходом. Спектакль закончился. На сцене раскланивались танцоры. Возле меня в проходе внезапно возникли молодые люди – человек пять – стоящие в затылок друг другу. Они неистово аплодировали и кричали «браво!». Причем, усердствовали они в строгом порядке: первый – «браво!», второй – «браво!», третий, четвертый, пятый «браво!», первый, второй… и так далее. Я перевел взгляд на другой боковой проход зала. Там стояли точно такие же восторженные почитатели и с той же железной последовательностью выкрикивали свои «браво!». Я легонько подтолкнул стоящего рядом восторгателя и спросил: «Вы что, клака что ли?» Он, зло посмотрев на меня сверху вниз, отчеканил: «Не ваше дело», – и при этом успел крикнуть свое браво, не нарушив очереди. Н-да, клака – это выкованная веками организованность.
Бизе недолго оставалось надеяться на то, что он сможет обойтись без клаки. В письме либреттисту перед премьерой следующей оперы он, подсчитывая расходы, упомянет и о расходах – пятьдесят франков – на шефа клаки. Кстати, не способствовал ли равнодушию публики к «Пертской красавице» «государственный переворот» Бизе?
«Клака» – бронзовая скульптура Гвидо Мессера (г. Шветцинген, Германия, 1987)
«Смерть „Белой даме”!»
В конце 1867 года было объявлено о конкурсах в трех оперных театрах Парижа. Все они были закрытыми (конверты под девизами). В остальном условия конкурсов были разными.
В театре Большой оперы предварительно был проведен конкурс на либретто, которое потом предлагалось конкурирующим композиторам. Из 168 либретто премии удостоилось либретто Луи Галле и Эдуарда Бло «Кубок фульского короля».
По условиям конкурса в Комическую оперу всем конкурсантам предлагалось либретто Сен-Жоржа «Флорентинец». В Лирическом театре конкурсанты могли представить оперу на любое либретто.