Девушка в кожаных джинсах и курточке, не доходящей до пояса джинсов, начала петь. Пела она превосходно. Вся их компания села за столик, чтобы послушать ее.
Ленточка, наклеенная на бутылку, была размечена в унциях. Официанту оставалось лишь подсчитать число выпитых унций виски и умножить его на стоимость унции. Девушки чечеточников активно способствовали быстрому понижению уровня виски в бутылке.
Оркестр продолжал играть, когда певица вернула микрофон на подставку. Все встали, аплодируя ей, и она танцующей походкой сошла с эстрады.
Одна из девушек, пришедших с чечеточниками, несколько раз пристально смотрела на Лауру, прежде чем решилась спросить, по-португальски: «Вы — Лаура Соарес, пианистка?».
— Я играю на пианино, — ответила та.
Титу сидел напротив Флетча.
— Как вы узнали о Жаниу Баррету? — спросил Флетч.
— О том, что ты — Жаниу Баррету? — спросил его Титу.
— Насчет того, что случилось сегодня днем.
— Потрясающая новость, не правда ли? — радостно улыбнулся Титу.
— Как вы узнали об этом?
Титу наклонился над столом.
— Мы с нетерпением ждем, что ты скажешь.
— О чем?
— Как ты умер. Кто тебя убил.
— Титу, Титу. Ну почему мне никогда не отвечают по существу!
— Скажи мне, Жаниу…
— Не зови меня Жаниу!
— Флетч. Как ты оказался в Бразилии?
— Я — журналист из Калифорнии. Я купил билет на самолет.
— А почему ты купил билет на самолет?
— В общем-то случайно.
— Ну вот видишь!
— Нет. Не вижу.
— Оглянись вокруг, — голова Титу не шевельнулась, но глаза метнулись налево, а затем медленно двинулись вправо. — Есть ли здесь такие, как ты?
— Что-то я тебя не понял, — большинство посетителей ночного клуба составляли молодые бразильцы, малую толику — аргентинцы средних лет, одна дама, похоже, прибыла из Европы.
— Ты видишь хоть одного журналиста из Калифорнии, который «купил билет на самолет» и оказался здесь «в общем-то случайно»?
— Титу…
— Нет. А ты — здесь.
— Зачем появился я на свет божий?
— Может, дело и в этом, — Титу откинулся на спинку стула. — Теперь, когда ты знаешь, что нужно сделать, тебе не будет покоя, пока ты это не сделаешь.
— Что мне нужно сделать?
— Сказать нам, кто тебя убил. Убийство — самое серьезное преступление.
— Титу…
Но одна из девушек утащила Титу на танцплощадку. И Флетчу не осталось ничего другого, как налить себе виски.
Потом он потанцевал с Лаурой.
А много позже оказался рядом с Норивалом, у которого то и дело закрывались глаза и заплетался язык. Не сразу Флетч понял, что Норивал задает ему вопросы о различных видах рыб, которые добывали в Южной Атлантике. Далее выяснилось, что беседует Норивал с Жаниу Баррету, который рыбачил в этих водах чуть ли не пятьдесят лет назад.
Флетч решил, что пора уходить. И, поднимаясь, доверительно поведал Норивалу: «Многое изменилось в этих водах за пятьдесят лет».
Прошел на танцплощадку и, извинившись перед Орланду, спросил Лауру, не могут ли они уйти.
Тонинью позвал его от дверей ночного клуба.
Флетч оглянулся.
— Флетч, — вновь крикнул Тонинью, но не двинулся с места.
Лаура уже сидела в «МР».
Флетч вернулся к Тонинью.
Уже занималась заря.
— Флетч, — Тонинью прижался губами к его уху, — женщина кладет лягушку под кровать, если не хочет, чтобы ее покинул возлюбленный.
Флетч отпрянул.
— Так это не горничная?
— Разве ты возлюбленный горничной? — Тонинью рассмеялся. Хлопнул себя по ляжке рукой. — О, Флетч! — положил руки на плечи Флетча и встряхнул его. — Радуйся! — он снова рассмеялся. — Потому что традиция требует, чтобы это была живая лягушка!
ГЛАВА 6
— Что-то не спится.
— Естественно, — сонно ответила Лаура.
В третий раз за полчаса Флетч вставал с постели.
Первый раз, чтобы пойти в ванную и выпить минеральной воды из бутылки. Вернувшись, лег, прижался грудью к спине Лауры. Она дышала глубоко и ровно. Второй раз он приоткрыл портьеру и увидел, что уже начался следующий день. Погасли все электрические фонари. Теперь он лег на спину, сложил руки на груди, словно в гробу. Даже в этот час откуда-то издалека доносился барабанный бой.
Поднявшись в третий раз, он надел спортивные трусы. Лаура оторвала голову от подушки и посмотрела на него.
— Хочу пробежаться по пляжу, — пояснил Флетч. — Пока не раскалился песок.
— Хорошо.
— Я не могу заснуть.