В это время зазвонил телефон внутренней связи. Владимир взял трубку.
— Алло, господин Азаров, — сказал охранник, — к вам рвется какой-то мужчина, зовут Дмитрий Зайцев, говорит, приехал из Петербурга, одет бедно. Я его обыскал, оружия нет, одни личные вещи. Какие будут распоряжения?
— Давайте его сюда, — сказал Владимир и добавил: — Только вы полегче с ним, это мой старый приятель.
Смущенный охранник проводил Дмитрия до лифта.
— Таня, — с торжественным лицом сказал Азаров жене, — встань, к нам сейчас поднимается наш жених.
— О, Господи, — сказала Татьяна и действительно поднялась с кресла.
В цыганском наряде и на экране телевизора Дмитрий ей понравился больше, тогда он выглядел мужественным и романтичным одновременно. А сейчас перед ней стоял усталый, уже немолодой мужчина с выражением тоски и испуга в глазах.
«И это с ним моя Ася так долго делила ложе? — подумала Татьяна. — Интересно, как он…, — подумала было она, но сразу же устыдилась своих мыслей, — а ведь и у меня вполне мог бы быть роман с мужчиной его лет».
— Таня, нам с Дмитрием надо поговорить, — сказал Владимир, и Татьяна, бросив последний испытующий взгляд на гостя, ушла в спальню додумывать свои нехорошие мысли.
Владимир пригласил Дмитрия в свой кабинет. Дмитрий неловко чувствовал себя в этой идеально обставленной комнате с добротной темного дерева мебелью, скромными обоями и множеством книг. Единственное, что ему безусловно понравилось здесь, это очень хороший фотопортрет Чарли Паркера на стене. Дмитрий незаметно подмигнул знаменитому саксофонисту и опустился в глубокое кресло.
Владимир наполнил его рюмку коньяком.
— Этот тот самый, помнишь? — спросил он. Дмитрий кивнул. — Давай, с приездом. Ася на даче с Антоном, не переживай, я ей уже позвонил, она едет. А пока поговорим.
Мужчины проговорили долго, больше часа, и к концу беседы так понравились друг другу, что, наверное, могли бы стать друзьями, если бы не…
— Если бы пропасть между нами не была так велика, — печально произнес Дмитрий, — я бы…
— Что было бы тогда? — спросил Азаров.
— Я бы, как это раньше было принято, просил у тебя руки твоей дочери, а так…
— А так ты опять умыкнешь ее тайком. Да ладно, успокойся, — Азаров остановил Дмитрия, который вскочил и принялся что-то доказывать ему.
— Никуда я ее не умыкну. Да и вообще, я, можно сказать, приехал попрощаться. Сам говоришь, она в Италию учиться уезжает. Я ей уже дал все, что мог. А теперь она будет расти, петь, станет знаменитой, я в этом не сомневаюсь, а я так и останусь лабухом из цыганского ансамбля.
— А что тебе мешает поехать учиться вместе с ней? Если нужны деньги, то я готов оплатить. Ты мне нравишься, прости за откровенность, — сказал Азаров, — а потом, когда станешь знаменитым, отдашь. Ася считает, что у тебя огромный, но не реализованный потенциал.
— У меня эти слова про потенциал вот уже где сидят, — с силой произнес Дмитрий и ребром ладони стукнул себя по горлу, — надоело. Нет у меня никакого потенциала. Был, да весь вышел. И потом, я уже не в том возрасте и мы с тобой не в тех отношениях, чтобы я позволил тебе оплатить мою учебу.
— Гордость не лучшее качество, — сказал Азаров, — дело твое, конечно. Но она же тебя любит, — почти закричал он, — и ты любишь ее, так что же ты придумываешь всякие препятствия. И деньги тебя смущают, и то, что она будет знаменитой певицей, а ты нет. В конце концов, это только у Галины Вишневской муж Мстислав Ростропович. Черт возьми, это я его должен уговаривать жениться на моей же дочери! Кому-нибудь сказать, так не поверят. Ладно, скоро она приедет, разбирайтесь сами. Кстати, — Азаров резко поднялся и достал из ящика стола сложенный вчетверо газетный лист, — вот, смотри, через две недели в Москве состоится конкурс вокалистов. Организует гуманитарный фонд совместно с Министерством культуры. Победитель получает стипендию в той же школе, куда я отправляю Асю. Попытай счастья, а?
В глазах Дмитрия на миг вспыхнула безумная надежда, он взял газету, быстро просмотрел объявление, а потом глаза его потухли, он прикрыл их и сказал:
— Бесполезно. Во-первых, там будут одни блатные, а, во-вторых, я уже стар.
— Что значит стар, — не выдержал и взорвался Азаров, — ты стар для балета, а для оперы в самый раз. Что ты за тормоз такой, хватит корчить из себя неудачника! Попробовать-то можно? Это же твой шанс, как ты не понимаешь? Если победишь, поедешь вместе с Асей учиться, разве это не стимул? Подумай, потом жалеть будешь! О, слышишь, Ася пришла. Ну, желаю удачи, — и Азаров вышел из кабинета.