- Да это понятно. Точно не поедешь с нами?
Колосов не ответил и пошел дальше, мимо меня и дальше, вдоль «Алмаза» и пошел в сторону дома Кати. Я шел в десяти метрах позади. Надеялся, что он не мой сосед по дому или по двору, но что-то подсказывало, что вот сейчас он свернет в первый же подъезд и все - мы соседи. Но он не свернул. Он шел вдоль дома, пока не поравнялся с третьим подъездом. Подъездом Кати. В темноте жалобно засиял огонек сигареты. Я не хотел проходить мимо него в подъезд. Я остановился возле второго подъезда и сел на лавку. Пахло цветами, в темноте они, казалось, переставали стеснятся и пахли во всю. Над соседним домом висел месяц. Он глядел с неба застывшим яичным желтком, от которого по дуге острой ложечкой отсекли часть. Может самую вкусную, а может самую неприглядную. Запищал домофон. Магниты отпустили дверь, а миг спустя аппетитно защелкнулись. Колосов скрылся, и я подошел к подъезду. Решил подождать, вдруг он проверяет почту в ящике, или ждет лифт, который едет с десятого этажа. Хорошо хоть мне не надо ехать в лифте: меньше шансов с ним встретиться. Хотя, чего я так боюсь? Он просто неприятный тип, с которым у меня и дел-то никаких нет. Но уж очень часто он мне попадался. Вспомнил слова Давида Леоновича: «... такие вещи не происходят случайно»
- Да сколько можно? - сказал я себе и позвонил в домофон.
- Да?
- Это я.
Подъезд встретил меня тихим гулом труб, пятками высекающими эхо где-то на третьем этаже. Еще выше лаяли собаки. Лифт молчал. Никто не поднимался. На втором этаже открылась дверь - это для меня.
- Как все прошло?
- Перелом ключицы, массовая драка и вот, - я протянул ей визитку.
- Что это?
- У меня есть номер вора в законе. Не знаю, какой в точности у него титул, но его деятельность явна незаконна.
- Зачем это тебе?
- Он сам дал.
- Сам?!
- Да, даже хотел подвести меня до дома.
- Боже, Саш, что ты для него сделал такого? Вытащил пулю из его груди, которая там со времен первой чеченской?
- Он армянин, а не чеченец.
- А, точно. Окончание «-ян». - Катя коснулась указательным пальцем виска. - И все же?
- Ничего я не делал. Точнее я делал только то, что должен делать врач на соревнованиях. Никаких экстра-услуг для воров в законе я не предоставлял. Просто он как-то подсел ко мне на других соревнованиях...
- Погоди, он участвовал?
- Нет. Его сын и его охранник участвовали. Сегодня он меня вспомнил и решил, что это не случайно. Вот и дал мне номер. Слушай, Кать, а ты помнишь тех типов, которые приехали за обдолбанным сыном Дяди Сережи?
- Примерно, а что?
- Просто, мне кажется, один из них живет в нашем подъезде. Тот, с желтыми глазами.
- Да? Почему ты так решил?
- На соревнованиях дежурила охрана, и вот он там был. А после них мы шли с ним одной дорогой. Он зашел в этот подъезд.
- Он поехал на лифте или...
- Не знаю. Я постоял какое-то время возле подъезда. Не хотел с ним пересекаться.
- Из-за сына Дяди Сережи?
- Не только. Он какой-то жуткий. От его глаз мне не по себе.
- Ого. Это все из-за цвета?
- Наверное, из-за этого. А еще они не отражают ничего. В них нельзя ничего прочитать, будто они непроницаемы. Понимаешь? В твоих глазах сейчас я вижу смятение, а в его глазах я никогда не видел хоть какой-то эмоции.
- Так ты его видел три раза всего.
- Да. В первый раз, я видел его рядом с женой в больнице, второй раз - возле Дяди Сережи с перерезанным горлом, третий - сегодня на соревнованиях, где была массовая драка. И ни разу он не отразил в глазах происходящего. С ним что-то не то. Какое-нибудь психическое отклонения. Эмоциональная тупость. Не знаю, как это назвать.
- Не знаю, Саш. Я на самом деле его не видела здесь. Может, недавно переехал. Вообще, если задуматься, я знаю только соседей по этажу, да и то только визуально. Ну, еще знаю одного деда, который вечно называет меня по имени отчеству, он тут что-то вроде смотрителя. Когда что-то происходит, он ходит по соседям и узнает, что случилось. Мне кажется, он немного болен.
- Кстати, что с сыном Дяди Сережи?
- Он в психбольнице. Дядя Сережа сказал, что у этих охранников есть какие-то подвязки в платных наркологичках. В такую вот и отвезли его сына. Он там пролежал пару дней и его выставили. Не зная, куда идти он забрался в ближайший магазин, выжрал за полминуты бутылку водки, за которую не заплатил, словил белую горячку и стал охотиться на демонов. Взял топор в хозотделе и начала громить стеллажи, которые в его глаза были стенами из черных щупалец Оттуда его в психбольницу и увезли. До сих пор он там.
- Это Дядя Сережа все рассказал?
- Ага. А ему психиатр.
- Он хоть никого не убил топором?