Она ответила не сразу. «Наверное, уточняет, свободна ли», — предположил Бонд.
— Договорились.
Перед глазами встал образ Филли. Пышные рыжие волосы, зеленые глаза с золотыми искорками, тихий шорох, когда она закидывает ногу на ногу…
— Только приходи не один, — добавила она.
Он замер с бокалом у самых губ и машинально ответил:
— Хорошо.
— Ты с подружкой, и мы с Тимом. Отлично повеселимся.
— С Тимом… Твой жених?
— Ты, наверное, слышал, что у нас не все гладко, но в итоге он отверг очень заманчивое предложение и остался в Лондоне.
— И правильно. Думал бы сразу.
— Не стоит его винить, со мной ужиться нелегко… В общем, мы решили попробовать еще раз. Итак, решено, давай в субботу. Тебе будет интересно поболтать с Тимом о машинах и мотоциклах — он в них здорово разбирается. Даже лучше меня.
Она говорила быстро. Слишком быстро. Офелия Мейденстоун была девушкой не просто красивой, но еще и наблюдательной и умной. Она прекрасно поняла, что произошло в понедельник в ресторане, ощутила эту тонкую связь и теперь будет терзаться сомнениями: а вдруг у них что-то получилось бы… Однако вмешалось прошлое.
«Прошлое, — горько усмехнулся Бонд, — которое так влекло Северана Хайдта».
И которое его погубило.
— Очень рад за тебя, Филли, — совершенно искренне сказал он.
— Спасибо, Джеймс.
— Только имей в виду: я не позволю тебе угробить жизнь на прогулки с детской коляской по Клэпхему. Ты великолепный координатор, так что готовься работать со мной во всех проектах.
— Буду ждать, Джеймс. Где скажешь и когда скажешь.
Бонд усмехнулся. Не самая удачная формулировка — при сложившихся-то обстоятельствах.
— Мне пора, Филли. Позвоню на неделе — проанализируем «Инцидент-20».
Они попрощались. Бонд заказал еще виски и залпом выпил, глядя на гавань. Впрочем, в этот раз он не оценил красоты пейзажа — и вовсе не потому (ну хорошо, не только потому), что Филли снова помолвлена.
Нет, Бонда занимала более серьезная проблема.
Его мать — секретный агент…
О Боже!
Внезапно прозвучавший голос прервал сумбурные размышления:
— Прости, я опоздала.
В кресло напротив опустилась Бхека Йордан.
— С угого все хорошо?
— Да. Правда, уже у сестры она усадила нас смотреть повтор «Сгуди снайси».
Бонд посмотрел на нее в замешательстве.
— Старый комедийный сериал на зулу. Местами забавный.
Под обогревателем было тепло, и Йордан сняла темно-синий пиджак, под которым оказалась красная рубашка с коротким рукавом. В этот раз она не стала прятать под косметикой страшный шрам — подарок от прежних сослуживцев. Интересно, почему?
Йордан внимательно посмотрела на Бонда:
— Я удивилась, когда ты согласился со мной пообедать. Кстати, плачу я.
— Нет необходимости.
— Будем считать, я этого не слышала.
Он не стал возражать.
— Хорошо.
— Я сомневалась, стоит ли идти, и долго не могла решиться. Вообще-то я уже говорила, что редко сомневаюсь и всегда все решаю быстро. — Она отвела взгляд в сторону. — Жаль, что сорвалась твоя поездка на природу.
— При сложившихся обстоятельствах лучше уж с тобой здесь, чем во Франшхоке.
— Еще бы. Со мной непросто, но я хоть людей не убиваю. — И добавила с угрозой в голосе: — Только не вздумай со мной заигрывать. Нет-нет, не отрицай! Я отлично помню, как ты смотрел на меня в аэропорту.
— Я вовсе не заигрываю. У психологов есть специальный термин — «проекция». Ты проецируешь на меня собственные представления.
— И ты хочешь сказать, что не заигрываешь!
Бонд рассмеялся и жестом подозвал сомелье. Тот принес бутылку южноафриканского игристого, которую Бонд просил подать, когда придет его спутница.
Бонд попробовал и согласно кивнул, а потом объяснил Йордан:
— Тебе понравится. «Грэм Бек кювье клайв». Виноград шардонне и пино-нуар, две тысячи третий год. Из Робертсона.
Редкий случай — Бхека Йордан рассмеялась:
— Я-то старалась, рассказывала про Южную Африку, а ты, оказывается, и сам вполне подкован.
— Вино не хуже, чем в Реймсе.
— Это где?
— Во Франции, к востоку от Парижа. Там делают шампанское. Отличное место, тебе понравится.
— Может быть. Только зачем туда ехать, если наше вино не хуже?
Железная логика. Они отсалютовали друг другу бокалами.
— Кхотсо, — сказала Йордан. — Мир.
— Кхотсо.
Какое-то время они сидели молча. В компании этой «непростой» женщины Бонду почему-то было на удивление спокойно.