— Как ты себя чувствуешь! сказал другой. Шеф хочет тебя видеть…
Он развязал ему ноги и помог ему встать, затем толкнул его перед собой. Ноги Хьюберта затекли и пошатнулись, как у пьяного. Он споткнулся на первых ступенях старой каменной лестницы, и Вилли пришлось поймать его за воротник пиджака.
Они достигли первого этажа, вошли в череду комнат обставленных в обычном арабском стиле, они подошли к тяжелой закрытой двери. Вилли постучал и открыл, затем толкнул Хьюберта.
Скромный кабинет с белой деревянной мебелью, картотечным шкафом, пишущей машинкой, деревянным решетчатым арочным окном. Арнольд Бреннер в рубашке сидел за столом.
— Заходите, капитан Кросс, присаживайтесь! " Это сработало! — подумал Юбер. Он сел в кресло. Вилли вышел; еще один обнадеживающий знак. Бреннер продолжил:
— Как я уже сказал, мы проверили ваши заявления. Подтверждение ваших приключений пришло к нам сегодня…
Он наклонился над напечатанным чистым листом бумаги перед собой и почесал подбородок кончиком карандаша.
— Кто я по-твоему?
Неожиданный вопрос. Юбер насторожился.
— «Немец», — ответил он без размышлений.
Бреннер настаивал:
— Но до сих пор? Вы не могли не проявить интерес к этому вопросу. Хотите знать, с кем имеете дело?
— Конечно! Юбер кивнул. Ну, я не знаю… Может, вы египетская тайная полиция?
— Я немец.
— Ну и что? Всем известно, что в Египте в качестве инструкторов работает много бывших офицеров немецкой армии…
— Я не из египетской тайной полиции.
— Был бы, если бы не сказал, — понимающе усмехнувшись, ответил Юбер.
— Так что делайте другие предположения…
Юбер нахмурился.
— Я не знаю. Может быть, международный трафик? а?
Бреннер неоднозначно ухмыльнулся.
— На этот раз ты горишь.
Он поерзал на стуле, указал карандашом на напечатанный лист и продолжил, как будто отказавшись от предыдущей темы:
— Кросс, тебе интересна моя… организация. Я могу предложить вам работу при определенных условиях…
Юбер скривился, ничего не сказав.
— Вы могли бы остаться в Александрии, продолжать заботиться об очень привлекательной фрау Мариацелль и заработать достаточно денег, чтобы прокормить себя…
Юбер вздохнул:
— Слишком хорошо… Какие условия?
— Их мало. Фактически только одно.
Новый перерыв. Затем:
— Во-первых, чтобы я мог быть уверен в вашей… преданности, вам придется подписать это…
Он похлопал по отпечатанному листу.
— Это подробный отчет о ваших подвигах в Вердене. Скажем: ваше признание. Я буду держать его при себе; но, если вы нас удолетворите, возможно, я разорву его.
Юбер надул губы. Совсем не в восторге. Бреннер продолжил:
— Вы вернетесь в "Сесил". Вы возобновите свои отношения с фрау Мариацелль и сделаете все возможное, чтобы стать ее любовником.
Лицо Юбера засветилось!
— Уже лучше!
— Не так ли? Вначале вы просто будете держать нас в курсе действий женщины. Позже мы дадим вам более подробные инструкции…
С подозрением, Юбер спросил:
— А по поводу финансов?
— Тебе не придется жаловаться.
Юбер прижался языком к нёбу и возразил:
— Возможно, фрау Мариацелль пошлет меня за розами.
Арнольд Бреннер медленно покачал головой.
— Не думаю. Судя по тому, что мы знаем от нее, вы должны довольно легко добиться того, чего… мы хотим. Ей нравятся красивые, уравновешенные мужчины… Лично у меня не было бы шансов.
Юбер вздохнул:
«Я в замешательстве», — пробормотал он.
Бреннер поднял руки и с улыбкой ответил:
— Вот ты где? Так что не надо сетовать. Вместо этого попытайтесь сбежать, поскольку дверь для вас открыта.
— Мне эта дверь не очень нравится.
— У тебя нет выбора.
Юбер устало взмахнул рукой.
— Увы!
Бреннер повернул напечатанный лист перед собой и протянул ручку без колпачка.
Юбер оставался неподвижным.
— А если я откажусь? — мягко спросил он.
Арнольд Бреннер приподнял редкие брови и выглядел ошеломленным.
— Откажешься?… Черт побери, ты хочешь умереть, такой молодой?
Юбер кивнул.
— А! Потому что…
— Очевидно! — заверил Бреннер, пожав плечами.
Юбер задумался о ручке, которую немец все еще протягивал ему и сказал:
— Я не могу подписать.
Бреннер задохнулся.
— А? Почему?
— Руки связаны за спиной, — с ангельской улыбкой добавил Юбер.
Бреннер засмеялся.
— Это просто! Где была моя голова? Я думал, ты несогласен.
Он встал и подошел к Хьюберту, чтобы освободить его.