И королева не пожелала отдавать на поругание свою крестницу:
– Голословные обвинения! – воскликнула она. – Чем вы докажете свою правоту?
– Мечом, если вам будет угодно, – ответил граф. – Выберете любого, кто согласится защищать эту… благородную леди. Даже если за нее вступится великан с волшебной булавой – я уверен в своей победе.
– Вам все бы решать силой! – рассердилась королева. – Я желаю знать правду. Леди Бланш! Встаньте! Я хочу, чтобы вы ответили, за что сбросили леди Милисент в пропасть.
Я поднялась медленно, чувствуя дурноту. Взгляды всех были устремлены на меня – любопытные, подозрительные, осуждающие. Но среди этих глаз были и добрые, любящие, и сочувствующие. Гюнебрет, Барбетта, Пепе и остальные слуги, король и его рыцари, а самое главное – Ален, все они были на моей стороне. А взгляд графа я ощущала, как нежное, ласковое поглаживание.
– Расскажи всю правду, Бланш, – сказал он, подбадривая меня. – Расскажи всё, не бойся.
Вздохнув, я начала свой рассказ. Сначала я думала, что дело обойдется последними событиями, но королева проявила дотошность, задавая вопросы, и постепенно мне пришлось рассказать о том, как был заключен брак на год, как мне стало известно о зелье, что распространял Сильвани, медном браслете и смерти леди Эстер, о похищении Гюнебрет и шоколадных конфетах, напитанных ядом, которые приказал сделать Реджинальд.
Один из вельмож что-то зашептал на ухо королю.
– Кстати, о Сильвани, – его величество оперся о колено, заглядывая в лицо жене. – Мне тут сказали, что он пойман по доносу корпорации королевских аптек за сбыт ядов. И стали понятны очень многие скоропостижные смерти, хотя не об этом сейчас речь. Так вот, среди тех, кто часто захаживал в дом к Сильвани, был сэр Оуэн. Интересное совпадение, верно?
– Не понимаю, как все это относится к леди Милисент? – произнесла королева высокомерно.
– Так именно ваша крестница посоветовала мне обратиться к Сильвани, – сказал граф. – Чтобы получить чудодейственное лекарство – избавление от всех болезней. Я знал, что происходит с теми, кто его употребляет, но был слишком измучен болью, чтобы противиться.
– Что ты говоришь, Ален? – вздохнула Милисент и укоризненно покачала головой. – Я мечтала найти лекарство, чтобы излечить тебя, но никогда не стала бы советовать что-то тебе во вред.
– То, что ты хорошо лжешь, я уже понял, – усмехнулся граф.
– Ведите себя прилично! – осадила его королева. – Пусть выйдет леди Гюнебрет, я хочу допросить и её.
Мне позволено было сесть, и пока Гюнебрет рассказывала собранию, как Реджинальд Оуэн ее похитил, Милисент наклонилась, поправляя расстегнувшуюся пряжку на башмаке, и сказала мне еле слышно:
– Какая же вы упрямая, леди Бланш. На что вы надеетесь? Ален – мой, поэтому не пытайтесь удержать то, что никогда вам не принадлежало.
– А как же Реджи? – выпалила я. – Мне показалось, вы питали к нему более чем нежные чувства!
Красивое лицо Милисент на секунду исказилось, превратившись в уродливую маску.
– Я бы утопила тебя еще раз, соплячка. За то, что он сказал тебе тогда, в беседке в саду, – сказала она, а потом улыбнулась так печально, как мог бы улыбаться ангел, которого несправедливо обвинили.
– О чем это вы там говорите? – немедленно спросила королева. – Я запретила вам общаться.
– Простите, ваше величество, – Милисент в отчаянье заломила руки, губы ее задрожали. – Я не решаюсь повторить вам те ужасы, что услышала сейчас от леди Бланш! Она грозит мне смертью, говорит, что закончит то, что не довел до конца её любовник – сэр Оуэн.
Королева схватилась за сердце, дамы из ее свиты испуганно заахали, а я вскочила, горя праведным гневом от такой чудовищной лжи:
– Это всё неправда!
– Сядьте, леди Бланш! – приказала королева. – Вас я уже выслушала. Теперь хочу, чтобы все послушали мою крестницу.
Я медленно опустилась на лавку, стараясь успокоиться.
Сейчас гнев сыграет против меня, и чем больше я буду возмущаться и кричать, тем более убедительной будет печаль и кротость Милисент.
Мне стоило огромных трудов выдержать ее рассказ – лживый от первого, до последнего слова. Если послушать ее, то выходило, что я со своим любовником – Реджи, замыслила получить все богатства Конморов. С этой целью воспользовалась тем, что граф искал жену на год, и затем попыталась убить его, а когда бесстрашная леди Милисент застала меня за уничтожением бракоразводного документа, пригрозила ей смертью, а потом и вовсе попыталась лишить её жизни.
– Небеса хранили меня, – закончила свой рассказ Милисент, – я зацепилась юбками за дерево и только поэтому не разбилась. Меня нашли егеря и сообщили о моей печальной участи вашему величеству, – она поклонилась королеве, и ее глаза, преисполненные признательности, наполнились слезами. – Мой отец всегда был преданным вассалом короны, неужели я могу быть настолько неблагодарной дочерью, чтобы осмелиться лгать вашим величествам?