– Все это ложь на лжи… – начал граф, но королева приказала ему замолчать и вперила взгляд в меня.
– Теперь отвечайте вы, – потребовала она. – Какие отношения связывали вас с сэром Оуэном?
– Мы всего лишь жили по соседству в детстве, – торопливо принялась объяснять я. – Я не видела его много лет, пока не встретила на балу у милорда де Конмора, и нас связывали… связывали только приятельские чувства, до тех пор, пока он не открыл свою ядовитую сущность!
– Она говорит неправду, – кротко промолвила Милисент. – Как раз в тот день, когда меня пытались убить, я застала леди Бланш и сэра Оуэна в спальне, они предавались прелюбодейству. Потешаясь над милордом графом, который как раз был в отъезде. Они называли его рогоносцем, у которого рога такие ветвистые, что для них и сам замок Конмор покажется тесным, как лачуга дровосека.
– Подло врёшь, змея! – крикнул Ален, бросаясь вперед, но королевские гвардейцы удержали его.
– Нет, милый, я говорю правду, – сказала Милисент, глядя на него с жалостью. – И еще они говорили, что отправят милорду отравленные конфеты, которые леди Бланш обещала изготовить самолично. Она сказала, что у милорда будет самая вкусная смерть на всем белом свете.
Слыша это, я потеряла дар речи от такого бесстыдства и закрыла пылающее лицо ладонями.
– Посмотрите! Ей стыдно! – крикнула Милисент звенящим голосом.
По залу прошел приглушенный ропот, а я испуганно опустила руки и замотала головой:
– Нет! Нет! Все не так! Сэр Оуэн просил меня стать его женой, просил дважды, но я отказала! Поверьте мне, ваше величество, я не смогла бы поступить так грешно и подло!
– Пустите! – граф оттолкнул гвардейцев и повернулся к королеве. – Ваше величество, – сказал он страстно. – Я готов поклясться чем угодно, готов пройти любое испытание, чтобы доказать, что моя жена – самая чистая и добродетельная женщина на свете. Кроме меня её не касался ни один мужчина, и выслушивать подобное от развратницы – вашей крестницы, для неё мучительно. Я никогда не женюсь на леди Милисент, даже если мне будут грозить казнью, а если заставите расстаться с Бланш… это будет хуже смерти.
– Уйдете в монастырь? – холодно осведомилась королева.
– Если это заставит вас поверить нам – Бланш и мне, то готов принять постриг немедленно, – произнес Ален в звенящей тишине.
– Не слишком ли далеко ты зашла, Ригунта? – спросил король мрачно. – Мужчина сказал, кого он выбирает – законную жену, добродетельную женщину. Чего ещё ты хочешь добиться?
– Значит, добродетельную? – переспросила королева, что-то обдумывая.
– Почти святую, – сказал Ален.
– Вы в этом уверены?
– Я верю ей больше чем самому себе, – ответил он просто.
Слезы подкатили к горлу, когда я это услышала. Наверное, никогда я не любила мужа так сильно, как сейчас.
– Хорошо… – протянула королева. – Вы почти убедили меня. Раз желание графа – этого камня преткновения для двух женщин – быть мужем самой добродетельной, я предлагаю испытание…
– Что угодно, ваше величество, – Ален преклонил колено перед креслом королевы. – Требуйте – и я исполню.
– …испытание не для вас, Конмор. Для ваших леди.
Граф вскинул голову, не понимая.
– Что вы так уставились на меня? – королева скупо улыбнулась. – Они пройдут испытание, мы выясним, кто из них – самая добродетельная, и вы получите жену. Согласны?
Глава 33
Ален медлил, и королева тут же высмеяла его колебания:
– Или вы сомневаетесь в добродетели леди Бланш? Которой верите больше чем себе?
– Вы неправильно поняли моё замешательство, – возразил Ален спокойно. – Я не могу согласиться на это, не зная, что предстоит пройти Бланш. Я не хочу ею рисковать.
– Ей ничего не грозит, де Конмор, – подперев подбородок, королева смотрела на него прямо и насмешливо. – Она останется жива, здорова и невредима. Даю вам в этом слово. Или вы настолько не доверяете своей королеве? Разве я хоть раз вела себя глупо и необдуманно, чтобы вы могли меня в этом упрекнуть?
– Нет, ваше величество, – ответил Ален. – Вы всегда были мудры и справедливы.
– Так будет и в этот раз. Вы согласны?
Ален медленно оглянулся, посмотрев на меня. Лицо его смягчилось, он еле заметно улыбнулся мне и кивнул, давая понять, чтобы я не боялась.