Лиза всматривалась в напряженные, изуродованные трудноразличимыми эмоциями лица. Презрение, страх, отвращение, разочарование? Это просто цирк уродов, которые смотрят на зрителя. И от этих взглядов не по себе.
Почему-то ей вспомнилось, как мама привела ее записываться на фигурное катание, но ей сказали, что она слишком взрослая, слишком неуклюжая, что толку из нее не выйдет. Эти жуткие взгляды утаскивали в какую-то пучину детской боли. Эффект гипнотический. А потом она посмотрела на себя, стоящую босиком меж двух кресел, и… улыбнулась. Она была красива. Чертовски, невероятно красива. Спокойное лицо, располагающая поза. Лиза не могла оторвать взгляд от самой себя. Хотелось смотреть поверх искривленных лиц остальных гостей. Ее фигура на этой фотографии была лучом света в аду.
— Вы свободны, дамы и господа, — ледяным тоном сказал мистер Хёст. — Мои юристы будут ждать ваших претензий, если вы захотите их предъявить. Всего хорошего.
«Не захотят, — не отрывая взгляда от картины, подумала Лиза. — Не знаю почему, но не захотят».
Гости молча покидали зал. Лиза наконец отвлеклась от картины и поймала на себе взгляд мистера Хёста. Он смотрел на нее с интересом.
— Как вы думаете, — спросил он вдруг, — почему это фото называется «Равнодушие»?
— Ну… Эти люди… Они как бы… — Лиза растерялась.
— Вам они кажутся равнодушными? — удивился мистер Хёст.
— Вообще-то нет. — Девушка вздохнула.
— Вы поняли, кто автор этой работы? Вспомнили его? — поинтересовался хозяин особняка.
— Нет, — призналась Лиза.
— Все-таки он гений, — невпопад хмыкнул Хёст. — Ужас фотографии вовсе не в этих злобных уродах — хоть они и похожи на демонов, это просто люди, — а в том, что на их фоне вы смотритесь почти как ангел. Ваше равнодушие кажется чем-то спасительным, притягательным, даже соблазнительным. Но это ловушка…
Мистер Хёст хотел сказать что-то еще, но передумал, махнул рукой и, тяжело опираясь на трость, поковылял к выходу из зала.
— Так кто он, этот Сархан? — растерянно спросила Лиза.
— Это не так уж важно. — Мистер Хёст недвусмысленно указал на лакея, терпеливо ожидавшего, когда гостья заберет свой мобильный телефон. — Вас проводят. Всего доброго.
2
Ночной город проплывал мимо тягуче, неторопливо. Лиза уже видела такой стиль вождения: вроде бы плавный и неторопливый, но эффективный. Секрет в светофорах: каким-то чудом водитель умудрялся не попадать на красный. Всегда только зеленый свет. Наверняка этому где-то учат, в какой-нибудь академии телохранителей или в другом подобном заведении. В прошлый раз, когда ей довелось ехать с таким водителем, тот признался, что его клиент опасается покушения. Любая незапланированная остановка могла вызвать приступ паники, и поэтому…
Завибрировал телефон, вырвав Лизу из воспоминаний. Она глянула на экран, потом пошарила глазами в поисках кнопки, поднимавшей внутрисалонную перегородку. Лиза даже не сомневалась, что такая функция в этой машине есть. Долго искать не пришлось. Трубку она взяла только после того, как перегородка скрыла водителя. Лиза не без усмешки отметила материал обшивки. Алькантара. Неужто больше не на чем было сэкономить? Какая глупость.
— Да?
— Добрый вечер! Я понимаю, что поздно, — затараторил журналист, — но нам срочно нужны ответы! Прием уже окончен или…
— Да, — остановила поток слов Лиза. — Но особо нечего рассказывать. Несколько ответов на вопросы есть, но от этого только больше вопросов.
— Прекрасно! Это уже хорошо! — обрадовался голос в трубке.
Лиза машинально покачала головой. Неужели это настолько горячая тема, что любая информация вызывает такие бурные эмоции?
— Вы видели картину? Опишите ее!
— Это не картина, — поправила Лиза. — Это фотография.
— Хм… Неожиданно. Хотя в некотором смысле это ожидаемо неожиданно! — журналист, кажется, так пошутил. — Что на этом фото?
— Гости, все семь человек.
— Коллаж или…
— Фотографию сделали прямо во время презентации этой самой фотографии.
— Это роскошно!