Да, пора… снаряды делать надо.
Чтобы было чем расхерачить китайцев,
Если полезут падлы.
Вот сейчас откровенничаю с тобой, Ваня.
И не знаю…
А может быть зря я это…
Может быть ты меня потом сдашь,
Как это положено у нас?
— Петрович, посмотри мне в глаза.
Разве я сука какая,
Чтобы сдать своего товарища,
Которого я глубоко уважаю?
Хоть у меня и партбилет в кармане,
Но доносы я презираю.
Это дело не по мне,
Я нормальный человек.
Выпили ещё по одной
И Петрович опять о своём.
Я ей сказал:
— Вера, ты баба хорошая,
Но пора приниматься за работу.
Пора мне заниматься снарядами,
Для будущей войны с Китаем.
Она оделась и ушла в свой кабинет.
И больше мы «этим» не занимались с ней.
Потом… дал я ей грамоту, как положено.
Каждый год выделяю путёвку в санаторий,
Чтоб она лечила свой артроз и почки.
Словом… вот такая история.
А однажды, когда пересеклись с ней в коридоре,
Она мне говорит такое:
— Ты мне, только, намекни, Петрович…
А потом ко мне в голову пришло озарение:
«Как ей в руки попала телеграмма эта?
Ведь мне её принести должна была секретарша,
Как и полагается?..
Как так вышло,
Что телеграмма прошла мимо
Секретарши,
И в Веркиных руках оказалась?»
И тут я смекаю,
Что она разработала всю эту ситуацию,
Ай да баба!
Думаю:
«Ох и хитрая же баба! –
И всё у меня в голове на свои места встало, –
Выходит что она разработала всю эту «операцию»,
Чтобы ей на халяву по курортам шляться.
Вот оно, как получается.
Теперь на мне пятно,
Как на члене Партии,
Как на оступившемся товарище.
А она, значит,
Вся в шоколаде:
Грамоты получает
И по курортам разъезжает!
А если разболтает?
Тогда вся жизнь моя пойдёт насмарку.
В Кремле мне такого не простят.
Суслов та ещё мразь».
Ну… а потом я успокоился.
Ведь я же ей не сделал ничего плохого.
Вот только зря она Нюрке разболтала.
Но всё же я решил подстраховаться,
С делегацией в Болгарию её, потом, отправил.
А потом, немного помолчав,
Он налил нам по рюмочке опять.
Выпили не чокаясь
И он вернулся в день сегодняшний.
Все слова, жены, на цитаты разбирая,
Как, почему и что она ему сказала.
— Я, потом, всё обдумал, всё взвесил:
«А ведь права, она, стерва.
В своём-то возрасте и со своим брюхом
Кому я нужен?
Ни пахать, ни сеять не умею.
Только и знаю как «толкать» речи.
Да и здоровье у меня никудышное:
Геморрой с кулак
И паховая грыжа.
Сил, даже нет,
Чтоб, как Брежнев, писать книжки».
Так и живём, а что делать?
Правда уже не спим в одной пастели.
А однажды, Ваня,
Ко мне пришла мысль странная.
Надо прямо сказать:
Для меня, как коммуниста,
Мысль уж совсем необычная.
И даже, как-то…
Религией от неё попахивало.
Я даже сам себе удивился!
Мысль философская, не коммунистическая, не партийная.
Одним словом: мысль не совместимая
С советским образом жизни.
Откуда она явилась,
Откуда она пришла ко мне?
До сих пор не понимаю…
Я, с такой, ране не встречался
Ни у Ленина, ни у Маркса
Ни в газете «Правда».
Да и Брежнев,
Когда с ним на охоте бухали,
Мне ничего подобного не высказывал.
А мысль, значит, такая:
«Да идёт оно всё на х…й,
Всё равно, когда-нибудь все станем прахом.
Всё равно, когда-нибудь, все подохнем.
И сгинут, вместе с нами, все наши истории.
И про честь и про совесть.
О подвигах наших и о нашем позоре.
Кто о них потом вспомнит?
Да, конечно… есть такие личности
О которых пишут в книжках
И учебниках по истории.
И чаще всего такое
Какими они были замечательными
И правильными.
И сколько пользы принесли народу и государству.
Да, безусловно это нужное дело:
Чтоб было с кого брать пример следующим поколениям.
Но я сейчас о нас, о простых людях…
Всё это наше дерьмо… кому оно на х…й нужно?
Хотя… если копнуть по глубже
То эти замечательные люди
Тоже не безгрешны.
Вот например наш Ленин
Был женат на Крупской,
Так нас Партия учит…
А шашни водил с Инессой… Арманд.
Но народу про это не положено знать.
Вот такая, Ваня, загогулина,