Окончила специальные курсы.
Теперь сама хоть кого научит.
А я за всеми магазинами уже не в силах углядеть.
Видать радиация всё ещё живёт во мне.
Думаю:
“Закреплю за ней пару магазинов.
Пусть проявит себя в полную силу.
Напишу, как положено, на неё доверенность…
Всё мне будет полегче.
А появится побольше свободного времени,
Запишусь в какую-нибудь секцию.
Займусь вплотную своим здоровьем”.
А туда ещё и девочки молоденькие ходят.
Все такие трико обтянутые…
Ну, ты меня понимаешь.
Сам ещё не старый.
— Спасибо тебе, Петрович,
Что в трудную минуту меня не бросил.
Ты настоящий товарищ.
На таких, как ты и держалась Партия.
И по сей день держится государство.
Ну, значит, довёз он меня до дома.
Захожу, а она мне с порога:
— Я не могла поступить иначе.
Я не хочу чтоб его зарезали арабы.
Он мне очень тяжело достался.
Мы тут с жиру бесимся,
А он там пропадает!
Смотрю на неё, а она, как невменяемая.
И я тут подумал:
«Это наверное ты, а не Вася
Получила тогда родовую травму».
И тут мне внутренний голос подсказывает:
«Поздно, не вписывайся в этот дело, Иваныч.
Поезд ушёл,
Теперь его не догонишь и не вернёшь.
Лучше выправляй здоровье своё.
А иначе эти базары
Тебя только доконают».
— Ты свой выбор сделала.
Надеюсь…
Ты об этом не пожалеешь.
Теперь мы каждый сам по себе.
У меня нет
Ни сил, ни здоровья
Вступать в дискуссии с тобою.
Что сделано, то сделано.
Мне нужно время
Чтобы придти в себя.
О себе и о Юре я буду заботиться сам.
Она не ожидала такой реакции с моей стороны.
На этом мы и разошлись.
Если сказать честно,
У меня ещё было немного денег.
В баксах,
Ещё одна заначка.
Я копил Юре на образование,
Ну и на случаи, всякие, разные.
Это принцип мой.
Всегда, какая-то сумма, должна быть под рукой.
Я, в своё время,
Принял такое решение
Не посоветовавшись с Женей.
Не знаю почему,
Хоть я ей и доверял,
Но мой внутренний голос мне, тогда,
Так сказал:
— Не говори, не стоит.
Помяни моё слово.
Я его тогда послушался,
Так оно и обернулось.
И вот теперь у нас, с Юрой,
На первое время
Будет что кушать.
Мы старались, с Женей, в квартире не пересекаться.
Но всё равно не получалось.
И я переехал жить к сыну.
К сыну…
Хотя всё это время я платил за квартиру.
Трудно я выходил из этой ситуации.
Понимаешь, она меня предала,
Променяла
На другого мужчину.
Пусть и на своего сына.
Магазин был для меня не просто
Средством к существованию.
Он был для меня, как ребёнок,
Как сын, понимаешь?
Я с ним нянчился с самого его рождения.
Я вложил в него здоровье и время.
В этом мы, с Женей, друг на друга были похожи.
Но Вася это совсем другое.
Он человек, и по своей природе
Сам о себе должен заботится.
А придёт время
Ещё и о своих детях.
Родителях,
Если он, конечно же, не какая-нибудь скотина.
На то у него и голова,
А в голове мозги,
Чтобы жизнью своей рулить.
А она воспитала из него «инвалида».
Который ни на что не годится.
А магазин что?
Четыре стены,
Ни рук, ни головы.
Он о себе не позаботится.
Он просто кирпичная коробка.
Я и Женя,
Мы посвятили ему много сил и времени.
Он был для нас, как ребёнок.
Как Вася, как Юра… наш «потомок».
Не знаю, как сказать по-иному.
Я был его «отцом» она его «матерью».
И вот, однажды…
Чтобы спасти одного своего ребёнка
Она «зарезала» другого.
Чтобы его кровью спасти старшего сына…
Или я уже читал это, где-то, у Шекспира?
Да, по сути всё верно:
Зарезала одного ребёнка,
Чтобы его кровью
Спасти жизнь другому.
А как по мне,
Так слишком высокая цена…
Ведь вместе с этим «сыном» она «зарезала» и меня.
Ну, вот такая, Валера, картина.
Не я могу отделаться от мысли,
Что она меня предала.
И от этого болит и болит у меня душа.
Вот за этим я в Москву и приехал:
Душу лечить.
Конечно
Такую работу
Я бы мог найти у нас там тоже.
Но на меня давила обстановка.
Подумал: «Пусть тяжёлая работа,
Из меня, вместе с потом,
Выдавит всю злобу.
Злобу… на неё, да и на себя,