К 1894 году относится устройство первой в нижегородской истории «маевки». Празднование международного дня рабочей солидарности вылилось в форму демонстрации, проведенной на лоне природы, в урочище Слуда (2 версты по Оке выше города), 1 мая. Здесь (день был воскресный) собрались наиболее революционно настроенные рабочие городских предприятий.
Вторая маевка, в 1895 году (происходила 7 мая, так как первое число пришлось на рабочий день — понедельник), прошла более внушительно. На Моховых горах, в лесу, собралось свыше пятидесяти человек, преимущественно рабочих города и Кунавина. Выступали ораторы, декламировали революционные стихи, пели знаменитую «Дубинушку».
Третья маевка состоялась в воскресенье 6 мая 1896 года на левом берегу Волги, против Сормова. Здесь собралось сто человек. Участники группами по трое-четверо приплывали в лодках от Софроновской площади к сельцу Бурнаковка, где их встречали сормовичи. На собрании, впервые в местной революционной жизни, был поднят красный флаг с надписью «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».
1896 год был годом Всероссийской выставки, кроме того, время устройства маевки совпадало с приближавшейся коронацией Николая II. Поэтому город был наводнен жандармерией и сыскными органами всякого рода. Полиции стало известно майское собрание рабочих; начались многочисленные аресты. До восьмидесяти нижегородцев, в том числе и многие руководители кружков, были судимы и высланы.
В нижегородском воздухе стало тревожно. Быт наполнился разговорами вполголоса и передачами слухов. Даже в обывательском обиходе появились новые термины и словечки, не знаемые ранее: «красные», «конспирация», «массовка», «негласный надзор» и пр. Нередко между двумя отцами происходил диалог, имевший для непосвященных непонятное содержание: «Моего-то Ивана отправили в гости к Варваре, теперь пойдет березки считать…» (Арестованных увозили из дому в каретах с затемненными стеклами; первый допрос обычно производился в полицейском управлении на Варварке; высылаемые этапом шли по Казанскому тракту, обсаженному березами). На улицах города и в присутственных местах наметавшийся взгляд горожанина легко различал «шпика» — неопределенного вида личность, в желто-сером («горохового» цвета) пальто, с лисьими, бегающими по сторонам глазками, часто спрятанными за темными очками. Эти представители «негласного надзора» ходили за некоторыми нижегородцами по пятам, бесцеремонно заглядывали в лицо всем вступавшим с ними в беседу, расспрашивали об их жизни и привычках соседей по квартире и т. д. В конце концов, «надзирающие» так привыкали к своему «предмету», что не только фамильярно здоровались с ним при встречах, но и старались оказывать всякие непрошенные «услуги». «Опекаемые», наоборот, пускались на все хитрости, чтобы избавиться от сыщиков. Известна жалоба П. Скворцова губернатору на двух таких особенно назойливых соглядатаев, столь похожих друг на друга, что вся разница между ними заключалась в манере здороваться: один при этом снимал фуражку, другой — нет. Однако далеко не все горожане могли юмористически относиться к слежке за собой. Революционерам приходилось держать ухо востро. Члены рабочих кружков собирались в курятниках и дровяниках на задворках домов. Нелегальные листки и воззвания передавались в городских монастырских часовнях, практиковавших благоприятный для революционеров обычай раздачи молящимся печатных «душеспасительных» наставлений. Особых предосторожностей требовало распространение на фабриках и заводах всякого рода «антиправительственной литературы».
Обычно в середине рабочего дня, когда становилось жарко, работающие снимали верхнюю одежду, вещая ее где-либо на свободном месте, часто в отдалении от себя. Сыщики (из фиктивных рабочих) пользовались этим, чтобы обшаривать карманы. Остроумная выдумка однажды больше чем на полгода лишила сыщиков завода «Добровых и Набгольц» добычи: «запретные листки» прикреплялись булавками внутри рукавов пальто и пиджаков, куда у сыщиков нехватало смекалки заглянуть.
На Курбатовском заводе существовала другая уловка. Листки-прокламации вкладывались по ночам в поленницы дров торговых складов, в изобилии расположенных вдоль обоих съездов, спускавшихся с Откоса к заводу.
Незримая, по настойчивая работа нижегородских революционеров сделала немалый вклад в общерусское освободительное движение. Поредевшие с середины 1896 года ряды борцов против царизма пополнились в 1899 году, после крупных студенческих волнений в столицах и массовой высылки студентов в Поволжские губернии. В Нижний попало до 200 революционно настроенных студентов, и это обстоятельство сыграло большую роль в дальнейшем революционизировании нижегородской общественности.