Душой кружка был Н. М. Карамзин, создатель «Истории государства Российского». Он писал в Нижнем главы своего труда, относящиеся к «смутному времени» 1611–1612 года. Маститый историограф, любовавшийся из окон аверкиевского дома на нижегородский кремль, вспоминая при этом Москву, занятую неприятелем, любил повторять окружающим: «попомните, друзья, мое слово — Наполеон пришел тигром, а уйдет зайцем!».
Ежедневным посетителем и собеседником Карамзина являлся издатель «Русского вестника» С. Н. Глинка. Горячий патриот и неутомимый пропагандист всего истинно-русского, национального — в одежде, пище, языке, ученье, Глинка мечтал продолжать в Нижнем издание своего журнала для борьбы с «западным супостатом». Бойкий на язык, Глинка после поражения французов под Тарутиным, пустил в обращение остроумный каламбур о Наполеоне, якобы сказавшем по адресу Кутузова: «Та routine m’a dérouté», т. е. «твой опыт [„та рутин“] сбил меня с толку».
Из поэтов чувствовал себя в Нижнем, как дома, сын лукояновского помещика, владельца села Болдина — Льва Пушкина — известный Василий Львович Пушкин. Балагур, острослов, поклонник всего парижского, Василий Пушкин скоро стал любимцем всех нижегородских салонов. Он увеселял общество фарсами, «провербами» — пословицами, шарадами и экспромтами, особенно отличаясь в молниеносном подборе рифм. Каждое событие своей жизни любил излагать в стихах. По приезде в Нижний тотчас же писал своему приятелю К. В. Дашкову:
Немногим уступал в популярности В. Л. Пушкину К. Н. Батюшков. Раненный многократно еще в предыдущую войну, поэт приехал с семейством аристократки Е. Ф. Муравьевой и сначала долго лечился. К его нижегородскому проживанию относятся: знаменитая «Разлука» —
и не менее известное, поэтическое описание своего болезненного состояния:
В июне 1813 года Батюшков несколько восстановил свое здоровье, возвратился к своим боевым товарищам и вместе с ними вступил в Париж.
Любопытны были и другие члены литературного кружка.
Ю. А. Нелединский-Мелецкий, автор многих русских песен, в том числе «Выйду ль я на реченьку», представлял собой образец барина «екатерининских времен», ходил постоянно в прусском камзоле, в пуклях с косой, посыпанной пудрой. Ленив был настолько, что, сложив стихи, не мог заставить себя записать их. Если при этом не случалось постороннего, кто мог занести стихи на бумагу, то они навсегда пропадали для потомства. Алексей Михайлович Пушкин, дальний родственник Василия Львовича, был, наоборот, живой, как ртуть. Театрал, переводчик Мольера, записной спорщик и «хват на все руки», А. М. Пушкин пристрастился в Нижнем к карточной игре, организовал ежедневный «банк» и выиграл за время нижегородского «сиденья» около десяти тысяч рублей.
Иван Матвеевич Муравьев-Апостол, писатель по педагогическим вопросам, пропагандировал в Нижнем знаменитый «Трактат о воспитании» Локка. Своеобразные педагогические взгляды Муравьева, выдвигавшего на первый план изучение древней классики в ущерб физико-математическим наукам, вызвали в обществе обширную полемику, насмешки и эпиграммы:
Москвичами не ограничивался круг приезжих людей в Нижнем. Значительное число лиц самых разнообразных категорий попало на волжские берега не по своей воле.
Вскоре после разгрома французской армии, в Нижний начали прибывать из Москвы группы пленников. Обыватели впервые увидели настоящих врагов, бледных, изнуренных, жалобно произносивших на ломаном языке два известных им русских слова: «хлеба! соли!». По случаю зимнего времени было приказано выдавать пленным офицерам овчинные шубы, а солдатам — полушубки. Городское население относилось к пленным гуманно, на их прокорм затрачивалось больше, чем ассигнованный казной на сутки — пятачок.