Общих правил торговой стратегии и тактики не было: каждый изобретал свои способы обмана и наживы. Наибольшего успеха достигали купцы, которые умели хитрить, притворяясь простаками. «Удельный крестьянин» А. П. Бугров, миллионер, обычно входил в кабинет к своему приятелю губернатору разутым, держа сапоги подмышкой, для того, чтобы, как он говорил, «не наследить на паркете», в то время как у него самого в доме на Нижневолжской набережной был паркет не хуже губернаторского. Тот же Бугров, будучи неграмотным, отлично знал на память все свои обороты, затраты и доходы до последней копейки.
Так, шаг за шагом, прибивая гвоздем один рубль к другому, нижегородские купцы пробирались вперед от тысяч к десяткам и сотням тысяч и, наконец, к миллионам.
Нижегородские мещане и ремесленники, сапожники, портные, калашники, серебреники так же, как их отцы и деды десятки лет ранее, добросовестно трудились от зари до зари, по субботам парились в бане, по праздникам с утра наполняли церкви, а остаток дня веселились, что выражалось, за неимением культурных развлечений, в пьянстве и кулачных боях.
Однако необходимо отметить, что нижегородская ремесленная среда 50-х годов выделила нескольких выдающихся, самородков и технических изобретателей. В 1856 году нижегородец М. Е. Лебедев изобрел ружье с непрерывной пальбой. Его проект получил лестную оценку со стороны высших военных кругов, был приобретен казенным Сестрорецким заводом, но дальше канцелярий дело не пошло. Все же изобретателя пригласили на постоянную службу в оружейное ведомство. Тогда же пользовался широкой известностью нижегородский цеховой мастер Весовщиков, делавший лучшие в государстве весы. Он был автором многих ценных изобретений, в том числе машины для закупоривания бутылок, получившей употребление по всей Европе, но не в России, которая пользовалась заграничными машинами худшего качества.
Глава двенадцатая
Нижегородские губернаторы — Князь Урусов. — Анненков. — «Раскаявшийся декабрист» Муравьев и его окружение. — Апофеоз губернаторства. — «Муравиада».
Все группы городского населения в совокупности квалифицировались законом как «обыватели», быт и поведение которых подлежали мелочной и строгой опеке со стороны начальства.
Эта категория — «начальство», олицетворявшаяся на высших своих ступенях губернатором, полицеймейстером и архиереем, дала нижегородской хронике сороковых и пятидесятых годов целую галерею колоритнейших в своем роде личностей.
Прежде чем характеризовать деятельность трех нижегородских губернаторов той эпохи — Урусова, Анненкова и Муравьева, уместно привести иронические слова одного нижегородского остряка: «первый — мало говорил, но много делал; второй — мало говорил и мало делал; третий — мало делал, но много говорил».
Князь М. А. Урусов, татарин по предкам, был типом губернатора «пугача». В те времена тот из губернаторов, кто мог пугать сильно, и ценился больше. В этом отношении Урусов был образцом администратора, действующего страхом. Запугать — было основным приемом его административной тактики. Двенадцать лет прошли для населения под знаком непрерывных окриков, сумасбродных приказов, часто нелепых распоряжений и жестоких расправ. Все это дало основание прозвать урусовский период управления губернией «татарским игом», а его самого «Урус-ханом».
Вступление Урусова в должность губернатора ознаменовалось характерным случаем. По заведенному обычаю все высшие губернские чиновники тайно участвовали в прибылях от питейной торговли и откупов. Нижегородский откупщик Евреинов, представляясь губернатору, сказал: «Ваше превосходительство, наше положение вам известно: губернатору рубль с ведра вина и об этом никому ни слова…».
«Знаете что, — отвечал спокойно новый администратор, — дайте мне два рубля с ведра и… рассказывайте об этом кому угодно»…
Первые шаги в деятельности Урусова совпали с периодом завершения николаевской реконструкции города. Ретивый князь тотчас приступил к постройке около Старой Сенной площади обывательских домов по плану Красных казарм.
Затею пресекло Главное управление публичных зданий. Возведенные до половины дома — деревянные ящики — успешно использовали под конюшни Нижегородского драгунского полка. Потерпев неудачу со строительством, князь превратился в театрала и покровителя изящных искусств. В 1853 году пожар уничтожил городской (бывший князя Шаховского) театр на Печерке. Местный денежный туз из раскольников, чтобы угодить князю, построил новое здание театра, в котором губернатор и сделался полным распорядителем, через подставного антрепренера, своего же чиновника особых поручений Смолькова.