Джерри Гудмен, скрипач из Mahavishnu Orchestra назовёт меня «мистер Курвуазье»[61], когда мы вместе выступали на фестивале Mar Y Sol в Пуэрто Рико. Жизнь в дороге предсказуемо превратилась в сплошные мужские забавы.
Глотать из бутылки круто, даже на сцене. Только рок–звезда может позволить себе это, наряду с игнорированием брака, родителей, прошлого; упоминать будущее не считалось крутым. В моменты неясности и даже полной ясности бутылка коньяка прочно заняло место в моей жизни, как на сцене, так и за её пределами. Бутылка на сцене стала частью моего арсенала. Я никогда не отрицал её существование, она была там, и всё. Она вызывала аплодисменты, когда в середине соло на фортепиано, играя левой рукой остинато, я протягивал руку и делал глоток прямо из горла. В моменты творческого подъёма «мистер Курвуазье» иногда появлялся, иногда нет, но я никогда–никогда не отменял концерт из–за подпития или похмелья! Такая привилегия, если можно так назвать, оставлялась только на частные случаи. Если я когда–либо и чувствовал себя виноватым, то только из–за дряни, что я ел, но никак не из–за пития.
В середине американского тура, в начале 72–го, я решил стать вегетарианцем. Первые дни я чувствовал себя в приподнятом настроении, лучше думал, особенно в импровизациях. Но когда дёсны разбухли, меня никто не мог убедить, что подобная реакция типична для тех, кто прекратил есть мясо. «Это токсины выходят из тебя», — кто–то сказал. Я мог глотать только суп.
— Вот, наложи на дёсны, — расщедрился Грег, протягивая пол–грамма кокаина. — он является природным анестетиком.
Был ли кокаин с примесями или нет, я не могу сказать. Всё, что я знал, так это, что у меня теперь не только разбухшие дёсны, но и язвы в горле, я не мог глотать, даже суп. Я слабел от недостатка питания, и в конце концов в Дэйтоне, штат Огайо, позвонил на ресепшн отеля с просьбой прислать доктора.
— Зачем вы хотите стать вегетарианцем? — спросил доктор. — Примите болеутоляющее и закажите приличный завтрак.
Я взял таблетки и заказал яйца, бекон и сосиски, чувствуя себя неудачником в деле приверженности к здоровой пище. Удивительно, как хорошо еда пошла и как вкусно после двух недель кроличьей пищи; но я почувствовал себя несколько странно. Внизу нас ожидал лимузин, чтобы доставить в аэропорт. Я уселся рядом с водителем. Пока мы ехали, я смутно чувствовал, что позади сидит Грег, но тело отказывалось двигаться. Когда мы въехали в зону отправления аэропорта Дэйтона, чтобы лететь в Чикаго, я был парализован. После того, как все вышли, мне удалось сказать о проблеме Грегу. Подкатили кресло–каталку, меня пересадили на неё и бесцеремонно повезли к самолёту на глазах у других пассажиров, как ещё одну жертву рок–н–ролла.
По прилёту в Чикаго лучше не стало. Лежа на кровати в номере отеля, я со слезами на глазах сообщил тур–менеджеру, что не смогу играть сегодня. Тут же примчался Ди Энтони.
— Давай, ты сможешь! Они тебя ждут. Зал забит до отказа.
— Нет, нет. Я не могу двигаться.
— Послушай, — сказал Ди и выдал ободряющую речь, будто Тамба Бэй может выйти и побить Даллас.
— Но я не могу двигаться.
Ди не слушал.
Сценарий напоминал воспроизведение оригинального фильма «Звезда родилась»[62].
— Тебе и не надо двигаться, — в конце концов решил Ди, делая ударение на «не надо». — Мы вынесем тебя на сцену и посадим за пианино. Нет проблем! Они любят тебя!
В бессилии я ждал выхода за кулисами. Действие обезболивающих притупило чувство стыда, что внесут меня или унесут со сцены. Выход объявили и, обхватив помощников обеими руками, я выполз на сцену, словно зомби. Оживляющий эффект благодарной аудитории помог сыграть ноты как требуется. Они могут, и делают, чудеса, как в этот раз. Мы сыграли необычный концерт.
В том году аншлагов было немерянно. Среди них — Поконос (горы в США — при. пер.), штат Пенсильвания, где мы продолжили укреплять репутацию, сметая на пути других, например Рода Стюарта и Faces. Организаторы установили две сцены, чтобы не задерживать выступления. ELP пожелали выйти перед Родом, которого посетила та же идея, но мы выскочили раньше, чем толстый туман окутал горы. Как только мы начали играть, Род и Faces заиграли на другой сцене. Промоутеры и менеджеры впали в замешательство, выясняя, кто должен идти на сцену первым. Бригада ELP просто сделала громче звук и продолжила своё дело перед великолепной аудиторией, а за сценой развернулась баталия между менеджерами. Между тем, туман становился гуще и гуще. Люди на камчатке с трудом видели сцену, несмотря на мощные прожектора, и мы предложили им подойти поближе и сесть рядом со сценой. Мы здорово отыграли и покинули сцену под град аплодисментов и впечатляющий фейерверк.